В дверь постучали, в дверном проёме показалась фигура Олега, позади стоял врач.
— Вон! — рявкнул на вошедших, те сразу закрыли дверь с обратный стороны.
Обернулся обратно на Викторию.
— Я сделаю тест, и не дай бог он окажется отрицательным, я сам лично отвезу тебя к Крахаву, — смотря в её красивые глаза, произнёс слова угрозы.
— Я дам согласие на взятие анализа, и ты убедишься, что она твоя дочь, — в глазах вспыхнул вызов.
Она ведёт себя уверенно, словно на все сто процентов знает, что я являюсь отцом крохи.
— До результатов анализа, вы будете жить в этом доме, если отцовство не подтвердится, за свой обман ты пожалеешь, и да, говорю ещё раз, отдай мне документы, — решил освежить её память.
Девушка показала свои беленькие, ровненькие зубки в широкой улыбке.
— Можешь не утруждаться, после того, как мы сделаем анализы, и ты его получишь, убедишься, что Уля твоя дочь, мы сами покинем этот дом, и да, документы я тебе не отдам, — твёрдо произнесла каждое слово.
— Если малышка окажется моей дочерью, я не позволю ей покинуть стены этого дома, пока не разберусь с братом, да и после тоже, а вот ты, если захочешь, то можешь проваливать на все четыре стороны, — с угрозой прошептал ей в лицо.
Девушка побледнела, замерла статуей, мне даже показалось, что она перестала дышать, в глазах тот же ужас, что был в лесу, кажется я переборщил с угрозами.
— К-крахав…твой брат? — смотря сквозь меня, пустым голосом спросила Виктория.
Усмехнулся, не верю, чтобы она этого не знала, злость волной обрушилась на голову, крепче сжал её плечи, сильнее придавил к стене.
— Да, твой муж, мой брат, только не говори, что…
— Отпусти, — стала вырываться из захвата моих рук, — отпусти нас, я. я…я отдам вам эти документы, только отпусти нас, — переходя на крик, стала умолять меня.
С глас полились слёзы, её тело начало пробивать крупной дрожью, стала бить меня руками, её предплечье снова стало кровоточить, продолжал её держать, но удар по лицу, привёл в чувства. Злость схлынула, и я увидел перед собой бьющеюся в истерике Викторию. Понял, что окончательно перегнул палку, и видимо она действительно не знала, что мы с Крахам братья.
— Вик, — позвал девушку, — Вик успокойся, — стал прижимать к себе, в надежде, что это сработает.
Но сделал только хуже, она стала кричать навзрыд, не слушая меня.
— Олег! — распахнул дверь и крикнул в коридор.
По лестнице послышались быстрые шаги. Подхватил бьющею меня девушку на руки, и перенёс на кровать, зафиксировал её руки и ноги, старался достучаться до её сознания.
— Марк Сергеевич, это вот так, Виктория соблюдает постельный режим? — раздалось грубое по сзади меня.
Барнаулов мог сказать мне всё что он захочет, как-никак он брат моей матери.
— Помоги лучше! А не высказывай претензии, — рыкнул в ответ.
- Марк покинь комнату, — басом разнёсся голос.
Ещё чего? Я не оставлю её одну, пошли все к чёрту.
— Нет, я остаюсь здесь, — вжимаю в себя всё ещё рыдающею и трясущеюся девушку.
— Марк — снова начал дядя.
— Я сказал нет! — от моего рёва Вика вздрогнула и притихла.
— Хорошо, как скажешь, только дай мне осмотреть её, — продолжил говорить строгим тоном.
Привстал с девушки, увлёк её за собой, Виктория смотрела в одну точку, вздрагивая и всхлипывая. Стиснул зубы, идиот, совсем с катушек слетел, за каким спрашивается довёл её до такого состояния? Захотел правды? Получи распишись! Если Уля действительно моя дочь, не отпущу их никуда и никогда, даже если не моя, всё равно не отпущу! Сколько времени я грезил ею? До скрежета зубов хотел оказаться рядом, и что теперь? Вот она в моих руках, бьётся в истерики, которой поспособствовал мой взрывной характер.