— Так вот я и говорю — что изменится?! Или ты думаешь, что стоять тут и наблюдать мне будет легче, чем просто сейчас уйти?
— Ты не можешь!!! Я убью их!!! — Эдди визжит, и орет то, о чем говорил с самого начала.
— У тебя закончились аргументы уговорить меня остаться, — качаю я головой, и абсолютно спокойно разворачиваюсь, вновь продолжая шаг, — до встречи, Эдди. Поговорим вновь, когда ты будешь за решеткой.
Я шагаю, про себя молясь, чтобы все сработало.
Давай же, Эдди. Разозлись хорошенько, соверши ошибку, и уж тогда…
— Кред, поймай его!!! — орет Эд напарнику, и я чуть не подпрыгиваю от радости, — свяжи и принеси мне этого сукиного сына к ногам, я лично объясню ему, как надо себя вести!!!
Почти физически ощущаю облегчение, когда слышу шаги за спиной, и меня валят на землю. Получаю пару хороших ударов — Кред крупнее и сильнее меня, а я почти не уворачиваюсь — так хочется поскорее посмотреть, что там происходит.
Так что, когда меня за руки разворачивают к Эдди с окровавленным носом, я впиваюсь взглядом в то место, где еще недавно стоял Кред, и облегченно смеюсь, глядя на изменившуюся картинку.
Мама с Кирой, оставшись одни, стояли в плотном окружении мужчин в форме, с оружием на готове. У головы Эдди был пистолет, а сам он замер с глупой, победной улыбкой на губах — видимо, еще не совсем понял, что произошло. Но самое главное, что я точно расслышал, как сзади к Креду тоже подкрался сотрудник, и уже приложил к его голове пистоле. Так что теперь мне остается только…
— Советую отпустить меня, — миролюбиво говорю я Креду, — иначе твою башку прострелят раньше, чем я нанесу тебе другие увечья.
Мой голос почти ласков, и Кред, понимая проигрышность ситуации, освобождает мне руки. Я перепрыгиваю через все расстояние двумя огромными прыжками — и просто сжимаю Киру с Пинки в объятиях.
— Папа! — плачет малышка, которую я тут же подхватываю на руки, и замечаю выразительный синяк на скуле ребенка.
Майлгис. Почему-то нет сомнений, что это он приложил мне дочь, когда та начала задавать вопросы. Убью скотину, где бы он ни был…
— Мам, ты как? — спрашиваю, гладя спинку ребенка, что устроилась на моих руках.
— Нормально, — голос женщины чуть дрожит, и она поспешно вытирает глаза рукавом, — так себе план, сынок, я уже два раза хотела вычеркнуть тебя из завещания.
Я облегченно смеюсь, затем поворачиваюсь к Эдди, к которому уже подвели его напарника, и на последнего одевают наручники.
— Ты идиот, Эдди, — от души говорю ему я, — но за это я могу тебя только поблагодарить.
Ко мне подходит Рик, старый друг с органов, который расстегивает защитную маску, и стягивает ее с лица.
— Это просто ты шибко умный, — ворчит он в привычной для меня манере, — до последнего не верил, что вся эта ересь сработает. Придумал же!
— Не ересь, а индивидуальная операция по спасению, — жму руку другу, — спасибо.
— Пап, все закончилось, да? Мы поедем домой?
— Конечно, конечно, Киреныш. Уже едем. Я еще нужен?
Рик отрицательно мотает головой.
— Нет, дальше мы сами. Заедешь завтра с утра к нам для показаний. А сейчас — иди к семье, ты им нужнее.
Я почти уже разворачиваюсь, чтобы уйти, когда неожиданно раздается громкий сигнал телефона.
Поворачиваюсь, сам не понимая, что меня насторожило. А затем прислушиваюсь и понимаю — вызов идет из пиджака Эдди.
Рик быстро выуживает телефон, смотрит на вызов, и поворачивается ко мне.
— Майлгис.
Отлично. Просто, блин, шикарно.
— Ответь, — прошу я, в полной надежде, что мы и его поймаем в эту на редкость удачную ночку.