Я облегченно выдыхаю, узнавая шутливую манеру Пинки. Слава Богу, с ней все в порядке, и она просто загулялась. Ей полезно, в конце концов, хоть я и сочувствую тому «счастливчику», кого выбрала себе в жертвы Пинки.
Откладываю телефон, размышляя о случившемся, и невольно улыбаюсь, вспоминая испуганную от появления Киры жену. Да уж, мы немного увлеклись, учитывая, что я даже не проконтролировал, легла ли дочь спать, и вернулась ли ее бабушка с гулянки.
Кажется, я становлюсь довольно беззаботен со своей молодой женой, и это не играет мне на руку в сложившейся ситуации.
Скотина Эдди все еще на свободе и не дремлет, а теперь, как выяснилось, у него есть сообщник. Мне нужно быть наготове, и успеть защитить свою малышку, а иначе…
Нет. Никакого «иначе». Я не допущу, чтоб Элли угрожала хоть какая-то опасность, я буду умнее психопата Эдди, и вновь упрячу того за решетку.
«Думаешь, он не размышлял и планировал, как получше задеть тебя…»
Я резко сажусь в постели, вспоминая эти слова от Майлгиса. Массируя виски, думаю, что могло зацепить меня в этой фразе? Или в том, что шло после нее?
«Не хотел бы отомстить, да так, как ты и не предполагаешь? Нанести удар оттуда, откуда ты никогда не ждешь?..»
Что он хотел этим сказать? И мог ли бывший напарник быть хоть немного, на полсантиметра прав?..
Встаю, направляясь в спальню дочери, и наблюдаю самую милую в жизни картину — как Кира и Элли, прижавшись друг к другу, мирно спят под одним одеялом. Очень хочется взять жену на руки, и унести к себе под бок, но я лишь подтыкаю обеим одеяло, и тихонько прикрываю дверь.
Пусть поспят. А у меня еще есть свои дела…
Наутро сам готовлю завтрак на всех девчонок, так как Пинки так и не появилась. Не знаю, как к этому относится — с одной стороны, мать уж точно взрослая, и может проводить время с кем захочет и сколько захочет.
С другой — это впервые на моей памяти, когда она остается у кого-то на ночь. И если бы не пара смс от нее утром, в которых она заверяет не беспокоиться, я бы давно уже забил тревогу.
Элли с Кирой быстро завтракают, и я вижу, как розовеют щеки моей жены при каждом нашем легком касании друг друга. Но отодвинуться она и не пытается — наоборот, двигается медленно и охотно льнет ко мне, когда Кира убегает одеваться.
— Все в порядке? — спрашиваю, кладя ладонь на прохладный лоб девушки.
— Более чем, — кивает она, а затем сама приподнимается на цыпочки, касаясь моих губ своими.
Я ловлю быстрый поцелуй, и сам углубляю его, желая наполниться своей женой на оставшийся день. Потом, в школе, я буду занят, да и она не должна отвлекаться от уроков — но что нам мешает насладиться друг другом сейчас?
Только вот сзади уже слышится какой-то шум, и я оборачиваюсь, натыкаясь на растерянный взгляд Киры. Она не злится, и не делает попыток нам помешать — но все равно становится некомфортно.
Это дочь Рейчел. И какой бы дружелюбно настроенной она не была, для нее не складывается в голове, как отец может «предавать» маму. Нужно будет серьезно обсудить с ней Элли и нашу семью, чтобы на пороге пресечь все недоразумения.
— Вы готовы? — спрашиваю, и получаю от девчонок дружные кивки головой, — тогда все в машину, пора учиться!
Мы быстро отвозим Киру в младшую школу, а затем остаемся в машине лишь вдвоем. Я, не сдерживаясь, кладу руку жене на колено, и мягко сжимаю через толстую ткань джинсов.
— Ничего не болит? — заботливо интересуюсь, пока мы мчимся по полупустой дороге.
— Почти нет, — тихонько отвечает она, и потирает розовые щеки руками.
— Элли, если тебя что-то беспокоит, ты должна мне сказать…
Она прерывает меня, накрываю мою руку своей, и сжимает. Это совсем-совсем не сильно, но меня простреливает, и ужасно хочется остановиться, чтобы прижать жену целиком к себе.
— Я же обещала не врать, Крис, — твердо говорит она, и на мгновение я позволяю себе взглянуть на нее, и насладиться чистым горящим озером в голубых глазах.
— Отлично, жена, — подмигиваю, вновь смотря только на дорогу, и внутренне сжимаясь от удовольствия.
За это стоило побороться, черт возьми. Ее доверие — ни с чем несравнимая роскошь.
На парковке она выходит из машины первая, а я мешкаюсь, вновь названивая матери. Смски, это, конечно, хорошо, но хотелось бы поговорить «вживую».
— Пинки, скорее всего, уже дома, — слышу у приоткрытого окна голос Элли, и тут же откладываю телефон.