Звоню Вере. Равнодушно-механический голос сообщает: «Абонент не отвечает, или временно не доступен». Некоторое время я просто смотрю на телефон, как будто от этого что-то изменится. Не сразу, но вспоминаю, Вера же говорила, что сразу после возвращения в Питер собирается лететь на конференцию в Лондон. Прикидываю в уме даты. Судя по всему, вылет у неё именно сегодня. Пишу ей сообщение с просьбой перезвонить, как только сможет.
Подумав, набираю ещё один номер. Сама не знаю, чего ждать от предстоящего разговора, но ведь это почти инстинкт, искать защиты у той, что родила тебя.
— Мам, привет.
— Привет, — без особой радости в голосе отвечает она. — Что-то случилось?
— Случилось, — тихо отвечаю я. Конечно, случилось, иначе бы я к ней не обратилась.
— Рассказывай, — вздохнув, произносит она. — Только быстро, я занята.
Уже после этой фразы желание разговаривать с ней пропадает. Мы созваниваемся пару раз в год, дежурно поздравляя друг друга с днём рождения и Новым годом. Неужели, нельзя уделить мне несколько минут своего драгоценного времени? Но, продолжая надеяться на сочувствие, на то, что она выслушает и поможет хотя бы советом, я рассказываю ей о ссоре с отцом. Слышу как на фоне раздаются чьи-то голоса, мать явно отвлекается пару раз, отвечая не мне, а тому, кто рядом с ней. Я замолкаю.
— Чего ты хочешь от меня? — устало спрашивает она.
— Не знаю… помощи.
— Что я могу сделать, находясь в другом городе? Ещё и с больным ребёнком на руках? — говорит с откровенным раздражением в голосе.
— С Владиком что-то случилось? — беспокоюсь я. Пусть я видела брата только однажды на фотографиях, привезённых Верой, но он маленький ребёнок, и на него у меня нет обиды или злости.
— Простыл, — мать делает кому-то замечание, вернувшись к разговору со мной, произносит: — Поля, не дури. Алексей, конечно, не подарок, но бить женщин не в его правилах. Уверена, если он тебя ударил, значит ты заслужила. Вернись домой, попроси прощения и…
— Пока, мам, — отключаюсь. Зарядки на телефоне осталось всего ничего и тратить её на бессмысленный разговор не стоит. Зря я, вообще, ей позвонила. Давно пора привыкнуть к тому, что матери у меня нет.
Поначалу когда мама ушла, я злилась на отца. Думала это он запрещает ей видеться со мной. Со временем поняла, что это не так. Ни разу за восемь лет в беседе со мной он не отозвался о ней плохо. В разговорах, а чаще перепалках, с Верой или бабушкой, когда думал, что я не слышу, он называл маму не иначе как «эта проститутка». Но при мне только Света или «твоя мать». Отец не был против того, чтобы я общалась с ней по телефону или, став старше, провела у неё каникулы. Вот только она так ни разу и не пригласила меня к себе.
В подъезде прохладно, мне никак не удаётся полностью согреться. Меня трясёт мелкой дрожью, в ногах появляется слабость. Бросив на пол сумку, усаживаюсь на неё, привалившись спиной к стене. Я не хочу… не могу вернуться домой. Может, позвонить Марине? Но ей своих проблем хватает, судя по последнему разговору. Мама у неё строгая. Вполне могу себе представить как сильно досталось подруге, если она увидела её пьяной или узнала о танцах на барной стойке. Я никак не могу решить, как поступить. Просить помощи у кого-то из обычных знакомых? От одной мысли, что меня увидят в таком унизительном положении, хочется разрыдаться. Марина-то поймёт, не станет смеяться и никому не расскажет. Вздохнув, собираюсь набрать её номер, как раздаётся звонок. Номер незнакомый, с опаской принимаю вызов, мало ли, вдруг это отец так пытается связаться со мной?
— Да.
— Поль, это я — Никита, — раздаётся в трубке знакомый голос.
— Привет, — растерянно произношу я, совсем не ожидая услышать его.
— Виделись, — хмыкает он. — Ты как? Нормально?
— Да, нормально, — машинально отвечаю я. — Почему спрашиваешь?
— Хочу убедиться, что отец тебя не прибил, — с усмешкой произносит Ник. — Вид у него был озверевший. И по-моему ты мне врёшь, — уже серьёзным тоном говорит он. — Поль, что случилось?
Молчу. Мне хочется попросить у него помощи, но втягивать его, по сути, чужого мне человека, в свои проблемы…
— Полина! — рявкает в трубку он.
И я сдаюсь. Мне не справиться со всей ситуацией одной. Нужна передышка, хотя бы немного времени до того, как я смогу связаться с Верой.
— Мы поругались, и он выгнал меня из дома.
— Где ты? — Ник больше ни о чём не расспрашивает. И я даже не успеваю ничего у него попросить, как он говорит: — Я приеду.
— В своём доме, но в последнем подъезде, на лестничной клетке четвёртого этажа, — телефон издаёт характерный писк, значит ещё пару минут и сядет. — У меня мобильник почти разрядился.
— Никуда не уходи, скоро буду, — произносит Никита и отключается.
Испытываю какое-то невероятное чувство облегчения. Ник — последний, к кому бы я обратилась за помощью. Но, вот ирония судьбы, собственная мать наплевала на меня, отец выставил на мороз почти буквально с голой задницей, а он, ни о чём не спрашивая, едет ко мне. Опускаю голову, упираясь лбом в колени. Может, Никита лучше, чем я думала? Может, мы могли бы быть друзьями? Хотя нет, вряд ли. Он стал моей первой серьёзной влюблённостью и, наверное, я никогда не смогу смотреть на него как на друга.
*****