— Чё? — Зверь хмурится.
Выглядит озадаченным.
Я отворачиваюсь к плите. Снимаю шаль с казана — картошка с курицей ещё тёплая. Накладываю в тарелки, ставя на стол. Наливаю морс в большие жестяные кружки. Хлеб ломтями кромсаю.
Зверь настороженно смотрит. Каждое моё движение оценивает. Будто примеряется. Не могу считать его реакцию. Он как глыба бесчувственная. Робот.
— Можно сделать салат. Есть помидоры… — мой голос срывается на писк. — И огурцы.
— Огурцы, значит, есть.
Зверь выпрямляется. Складывает руки под грудью. Футболка натягивается, обрисовывая скульптурное тело.
Зверь манит меня к себе пальцем.
Делаю шаг. Второй. Третий.
Зверь хватает меня. Удерживает за подбородок пальцами. Шипит прямо в губы.
— Отравить меня хочешь, дрянь?
Глава 11. Зверь
Отравить задумала не иначе. Иначе зачем это всё? Хавку накладывает, прислуживает, смирение мне показывает…
Дрожит, дрянь.
Как бабочка дрожит и смотрит на меня. Ублюдскими глазами. Глазами Пороха. Они у неё один-в-один как у папаши. Редкий цвет. Как самаркандская бирюза.
Прикрыть бы эти зенки так, чтобы не пялилась в меня глазищами и не дырявила взглядом насквозь.
— Отравить меня хочешь, шкура? — снова спрашиваю и трясу её, как мешок с картошкой.
Всю правду из тебя вытрясу, ведьма.
Её зубы стучат. Как бусины чёток. Она маленькая. Хрупкая в моих руках. Я эту тонкую шею одним нажатием могу сдавить. Убить её не тяжелее чем новорождённого котёнка.
— Что подсыпала мне? Говори!
— Н-н-н-ничего! Клянусь! Ничего!
Реветь начинает. Опять. Бесит. До одурения раздражает. От слёз её глаза становятся ещё больше. Как у мультяшных кукол.
Она вся как куколка. Крохотная. Мне едва в плечо макушкой упирается. Стройная. Но там где надо — всё выпуклое и округлое. В ладонь просится. Манит примять пальцами.
Волосы тёмные. Густые. Но лёгкие и пушистые. Губы на лице выделяются. Пухлые, красные как маки. Искусанные. Изгрызть бы их, как голодный пёс грызёт сырое мясо, чтобы не врала.
А она врёт.
Не может не врать.
И смерти моей хочет.
Я пришёл за ней. Мстить её отцу, прирезавшему родных у меня на глазах.
Чешет она знатно, что про папашу не слышала. Уверен, что врёт. Не может она не знать, что её отец держит в страхе, в кулаке многих.
Ублюдок без чести и без достоинства. Психопат. Жестокий убийца. Падаль гнилая.