— Смерть? — недоуменно проговорил я, оборачиваясь.
Но никакой Смерти, разумеется, у меня за спиной не оказалось. Позади меня стоял крайне подозрительный старикашка сомнительного вида. В грязном килте и такой же грязной некогда белой рубахе.
— У вас просто голоса похожи, — пожал плечами я.
— Отойдем, — старикашка кивнул в дальний угол зала, — ни к чему нам привлекать внимание.
— Я скоро, — сказал я Уй-Бую, занятому поглощением алкоголя, и последовал за стариком.
— Чего тебе, парень? — сразу к делу перешел старикашка, едва я присел за его стол.
— Башня, в которой держат принцессу. Где она?
— Тебе предстоит долгий и полный опасностей путь, — зловещим голосом зашептал старикан. — Три печати…
— Стоп! — я жестом остановил его. — Пропускаем печати, я их уже собрал.
— Да? — старикашка удивленно посмотрел на меня. — Тогда… — он пошамкал губами. — Долгий путь предстоит тебе. Дорога к Башне лежит через земли варваров…
— Короче, — устало вздохнул я. — Давай показывай куда идти. Или просто дай мне карту.
— Какие все нетерпеливые, — заворчал старикан, доставая из за пазухи засаленную карту. — Все спешат и спешат куда-то. И откуда вы такие беретесь?
— Оттуда, — многозначительно ответил я. — Показывай.
Старик разложил на столе измятую карту.
— Тут, — он ткнул костлявым пальцем в местность чуть южнее Троллева Уручья, — начинаются земли варваров. А вот тут, — он провел пальцем по карте, — Башня принцессы.
Я только молча кивнул, допил пиво и направился к выходу.
Краекамень, будучи королевством, весьма современным, успело наиграться со многими формами управления и в итоге остановилось на демократии. Более известной как «один человек, один голос». Тем самым единственным человеком был патриций. Ему же, как несложно догадаться, принадлежал и единственный голос. А в виду того, что патриций являл собой волю короля, то фактически голос этот принадлежал королю. Потянувшись до хруста в костях, патриций отвернулся от окна и устремил свой взор на сидевшего перед его столом человека. Аристофан, а гостем патриция был не кто иной, как Верховный волшебник, заерзал на стуле. У него была аллергия на пристальные взгляды.
— С чем пожаловали, милейший? — патриций отошел от окна и удобно устроился в своем кресле.
— С неб… — просипел Аристофан и закашлялся, прочищая горло. — С небольшой жалобой, уважаемый мой патриций.
— Я вас внимательно слушаю.
— Как вам должно быть известно, у нас имеется небольшое пари… — волшебник кашлянул в кулак, — с Его Королевским Величеством.
— Продолжайте, — патриций скрестил руки на груди.
— Так вот, мне стало известно о нечестной игре, — Аристофан снова кашлянул в кулак.
— Намекаете, что Его Величество играет нечестно?
— Нет, нет, что вы! — Верховный волшебник вновь заерзал на стуле. — Я бы сказал, что тут приложила руку… — Аристофан перешел на шепот, — тайная служба.
— Тайная служба? — патриций приподнял бровь и вопросительно посмотрел на волшебника. Тот энергично закивал. — Что ж, мне понятно ваше… возмущение и негодование, но! — патриций встал из за стола. — Я вас заверяю, что все идет в соответствии с правилами вашего небольшого пари. Так что нет причин для беспокойства…
— Думаю… — осторожно протянул Аристофан. — Его Величество не будет сильно возражать, если… Если я со своей стороны приму ответные меры?
— Ни в коей мере, — покачал головой патриций. — И будьте уверены. Я говорю от его имени.
Верховный волшебник кивнул и поспешил покинуть кабинет.
— Какой план, босс?