Они подошли к двери и услышали доносившиеся из-за нее странные звуки. Зинаида немедля припала глазом к замочной скважине. Увиденное ввергло её в шок, сказать она ничего не смогла, а лишь сдавленно начала издавать невнятные звуки.
— Да чё стряслось-то?! — тряхнула её за грудки подруга.
— Там это… — начала она, вернув способность говорить, — захват тылов происходит, наглый и вероломный!
— Чего? — посмотрела на неё, как на ненормальную, Семёновна и, поняв, что от подруги ничего путного не добиться, сама решила посмотреть, что, собственно, происходит. — Во дают! — прыснув от смеха, шёпотом произнесла она. — Зин, а ты чего так заволновалась, у них пока всё прилично, подумаешь, за попу схватился.
— Клав, ты хоть понимаешь, кого он схватил?! Она же смерть! — не могла успокоиться Зинаида. У неё в голове никак не могло уложиться, что смерть со смертным обжимается — это ж нонсенс!
— Подумаешь, — пожала плечами беспечно Клавдия.
— Чё делать будем?
— Как что? Ждать, пусть голубки помилуются, глядишь, Мара добрее станет. А ещё я ей припомню, как она в ад хотела отправить за прелюбодеяние.
— А я всё-таки настаиваю поинтересоваться у неё, может он её чем-то заколдовал?
— Ну ты и сказанула! — усмехнулась Клавдия, но, прислушавшись, к совету подруги, перешла на мысленное общение.
«Мара, тебя спасать или сделать вид, что мы ещё не пришли?»
«Спасать? — удивилась та. — Зачем?»
«Как зачем?! — влезла Зинаида. — Вначале нас — дев — совращают, а там и до греха недалеко. Забыла, как ты Клавку журила за прелюбодеяние?»
После этого послышалось истеричное:
«Спасайте, я пока не решила, хочу согрешить или нет!»
Девы резко открыли дверь, не особо громко, но достаточно для того, чтобы привлечь к себе внимание, и заохали. Маг, пронзил их злым взглядом, развернул смерть к себе спиной, прижал её к себе.
— Вас никто не учил стучаться? — рыкнул он.
Бывшие бабушки прифигели — они надеялись, что он, как многие мужчины в таких случаях, шарахнется от женщины и сделает вид, что ничего не происходило. А тут совсем другая история: он прижимает её бережно, словно не смерть держит, а сокровище.
— И как это понимать? — уперев руки в бока, изображая чайничек, начала обвинительный процесс Захарова, когда шок от поведения мага отпустил. — Мы тебе доверили деву непорочную…
«Ты непорочная аль как?» — тут же мысленно обратилась она к Маре.
«В этом теле непорочная… — без заминки ответила она и тут же поправилась: — …кажется».
«Да какая разница? — влезла Семёновна. — Нам нужно мужика заставить вину почувствовать и вырвать нашу красавицу из его загребущих лап. Вон, как клещ в неё вцепился, а у нас дела».
— Маруся теперь моя, и только мне решать, где ей быть и с кем общаться, — убил он их наповал.
Пусть они и испытали шок, но это состояние долго не продлилось, они в прошлой жизни и не с такими сталкивались. Сейчас их задача — спасти главу диверсионной группы, она попросила о помощи, а женская взаимовыручка — это святое.
— Ты бы ответственность на себя не брал, коль выполнить её не сможешь. Забыл, что без пять минут покойник?! — нашлась Зинаида.
— Я решу эту проблему, — процедил он.
— Только не говори, что решил со смертью договориться или обмануть? — хохотнула Семёновна, понимая трагикомичность ситуации: он бережно обнимает ту, что прекратит его существование в этом мире.
— Попробую оба варианта, а если не получится — убью смерть…
У нее глаза округлились, она задрала голову, чтобы посмотреть в лицо тому, кто вздумал ей угрожать.
— Вы там конопляное поле не проходили случайно? А то парень мало того, что якобы влюбился, так ещё и пургу гонит.