— Господин, пятнадцать золотых!
Я рассердился и медленно сказал:
— Послушай, мне никогда не приходится считать себя чрезмерно раздражительным человеком, но если я досчитаю до пяти, а ты еще будешь маячить передо мной, то я возьмусь за меч.
Нескольких слов хватило. Любители приключений улизнули с моих глаз. Я пожал плечами и продолжил ужин. Надо до темноты вернуться обратно, Арман отправился выправлять мне вольную, следовало бы самому посмотреть на этот чудо-документ, отделяющий полноценного человека от говорящего орудия.
Мявка дожевала мясо. Я тоже в миг расправился с салатом и сардельками, потом подумал и заказал салат и жареное мясо с собой. Подумал еще раз и добавил в заказ сырое мясо. Кошка у меня по уровню аппетита не уступит волку. Долго хранить пищу не получиться, но, по крайней мере, завтра мы с хвостатой поедим нормально.
Питание обошлось мне с десяток медяков, из чего я сделал вывод о высоком уровне своей платежеспособности.
— Ну что Мявка, поскакали? — предложил я кошке. Та согласно прогнулась в спине.
Я вспомнил предложение торговца и торопливо заскочил к единственному на весь город магу. Он взял за услугу полусеребряк, определил второй уровень, сообщил, что магические возможности равны нулю, но отчаиваться не стоит, все еще впереди, магических заклятий у меня тоже нет, но их можно приобрести, от чего я отказался. Сапер, как известно, ошибается один раз, а таскать с собой магическую бомбу, не зная техники безопасности, слишком опасно.
Пообщавшись с магом, мы двинулись к своему каравану.
Наш обоз находился у городских стен, не войдя в саму Корайну. Оказывается, люди при вступлении в город, в котором они, так сказать, не были прописаны, никакой подати не платили, а вот скот облагался пошлиной — один медяк с головы. И прижимистый Арман решил разместиться перед стенами на пастбище. Было тепло, страшных тварей на текущий период по округе не водилось, а разбойники к городу не подходили — сами становились добычей стражи и городских добровольцев.
Было время ужина. Деньги были не у всех, к тому же гном еще был слаб, а Серог — слишком прижимист, чтобы отказываться от бесплатной жратвы, не говоря уже об арпанах, которые за пределами селений интуитивно жались к обозу. В город их, как диких животных, не пускали. В общем, Тивону приходилось готовить, хотя неподалеку от входа находилась таверна, где можно было за недорого поесть. Жаба не позволяла. Правда, наевшись, Серог и два фея в таверну все-таким ушли — пьянствовать. Употреблять спиртное они могли всегда и в любом количестве.
Я компанию им не составил. Недавно съеденное еще переваривалось, да и слишком уж пьяно орали из таверны. Быть трезвым в окружении пьяных — худшее положение.
Арман гордо протянул мне листок с рукописным текстом и жирной печатью в конце.
— Вот, — сказал он, — теперь ты свободный поданный Майдорского королевства.
Мой предшественник в этом теле мог читать. Правда, весьма бегло, видимо их в кадетском корпусе акцентировали больше на физические занятия, чем на образование. И я кое-как одолел небольшой тест. Арман не обманул — это действительно был своего рода паспорт, удостоверяющий мою личность.
— А это за орков, — протянул он два серебряка и горку медяков. — Пятнадцать медяков пришлось уплатить нотариусу.
Однако же, дороговаты здесь услуги крючкотворов!
Пока Арман объяснил мне специфику местного делопроизводства и юриспруденции, Мявка куда-то исчезла. Серог ушел пьянствовать, только это немного успокаивало. Иначе я бы решил, что кошка переваривается в желудке орка, став частью пищевой цепочки. Но все же, где этот хвостатое скопище магии?
Я прошел, разглядывая содержимое повозок, благо их немного. Здесь ее нет. Где еще можно спрятаться?
Мое внимание привлекло одинокое дерево. Если и там не будет…
Мявка обрадовалась мне, привлекая истошным воплем, еще до того, как я ее увидел. У ней был небольшой пунктик — она комплексовала от своего маленького сроста и всегда, когда представлялась возможность, поднималась выше меня по дереву, столбу, забору и так далее. Вот и сейчас она балансировала на ветке чуть выше моей головы. После победных приветственных воплей, Мявка начала ритуальную ругань. Судя по мяву, напоминающему вопли мартовского кота, Мявка сообщала всю правду — матку о моем происхождении, крайне низком моральном и политическом уровне и нечестивом будущем. В конце она стандартно предложила мне плюнуть на все, и, как и полагается нормальной кошке, выйти и сразиться в честном бою.
Глаза горели от предвкушения схватки, пасть была открыта от притворной ярости. Прямо-таки валькирия в кошачьем мундире. Играть хочет. Придется уважить.
Но перед этим я обошел обширное дерево и огляделся в поисках возможных врагов. Осторожный живет дольше. Мявка, видя, что я прошел мимо, жалобно замяукала, но я вернулся. Обрадованная кошка повторила заключительную часть ритуальных оскорблений.
Я вытянул правую руку и принялся пугать ею кошку, стараясь дотронуться до шкурки. Мявка в азарте, повисая на одной лапе, стремилась остальными захватить меня. А с учётом того, что когти она выпускала во всю длину и удар лап оказывался достаточно сильным, вскоре моя рука покрылась царапинами.
Несколько прикосновений к кошке были сомнительной компенсацией повреждениям. До чего только не пойдешь, чтобы ублаговолить женщину!
Наконец, движения Мявки стали менее резкими, а сама она запыхалась и явно перегрелась. Улучшив момент, я подхватил кошку, для вида возмутившейся, но сразу же успокоившейся, и пошел к своей палатке, выделенной от щедрот купеческих.
Но через несколько шагов Мявка стала выкручиваться и проситься на вольные хлеба. Я опустил ее на землю и она гордо пошла впереди, развивая хвостом.
По пути я завернул к Одону. Покалеченный в недавней схватке, он лежал в одной из повозок. Арман очень ценил гнома. Настолько, что согласился оплатить лечение в городе, что стоило не менее трех — четырех серебряков. Достаточно благородно, даже с учетом выполняемого гномом объема работ. Но Одону не повезло. Маг — целитель Корайны уехал в столицу. А оставшийся маг, имевший специализацию боевого, с сомнением отнесся к своим способностям лекаря. Видя к тому же, что больной не при смерти, он рекомендовал дотерпеть до столицы, чтобы получить гарантированную помощь и теперь Одно лежал и стонал от боли.
Я сочувственно посмотрел на него. Бедолага. Кому достались деньги, как мне и Серогу, а кому — побои. Не сильные, но весьма болезненные.
Мявка сочувственно промурлыкала, гладя на повозку с гномом. И неожиданно прыгнула в нее. Я попытался убрать ее, но видя, что она ведет себя деликатно, отстал. Пусть хоть немного Одон развлечется.