— Вот и разобрались, — оглядев людей вокруг сказал я. — Давайте раз и навсегда уясним одну простую вещь, мы все здесь в одной лодке и шансов выжить вместе у нас гораздо выше чем по отдельности. Я не собираюсь тянуть на себя одеяло и становиться командиром этого тонущего корабля, мне это нахрен не упало, но то, что творилось сегодня больше не повторится. Федос, надеюсь, ты меня услышал. В следующий раз я отрежу тебе яйца под самый корень.
В ответ прозвучало невнятное мычание. Федос уселся на землю и злобно взглянул на меня.
— Дальше, — продолжил я, — вы, вероятно, уже поняли, что линии на руке означают количество дарованных нам жизней. Не знаю, как это реализовано, но проверять, что произойдет, если потерять последнюю черту, я не хочу.
— У меня теперь две жизни осталось, — сплюнув кровь изо рта, произнес Федос.
— Значит в твоих интересах больше не подставляться. Твоими стараниями Мельников тоже может уйти на перерождение. Следующий момент. К стене мы не добрались. Дорогу охраняет достаточно сильный монстр справиться с которым нам с Марией не удалось — не хватило сил и пришлось бежать. В ближайшее время я собираюсь заняться прокачкой умений. Никого не заставляю идти с собой, но стать сильнее в ваших же интересах. Думайте до завтра. На этом у меня все. Ах да, последнее. Если кто-то из вас решит, что от меня можно избавится, придушив ночью, то напомню — алтарь рядом. Я вернусь и вам это очень не понравится. Разбираться не буду, кончу всех пятерых. Устроили они тут голосование.
Сказав все, что считал нужным, я отошел от костра. Пусть люди поговорят, обсудят новые вводные, им полезно.
— Суров, — возле склада с оружием меня догнала Ершова.
— По-другому нельзя было.
— Возможно, — согласилась девушка, — где так руками махать научился?
— Интернат, улица, секция бокса.
— Обширный список. Ты на счет прокачки серьезно говорил? Если да, то я в деле.
— Абсолютно серьезно. Оружие, умения, несколько жизней каждому. Нас явно к чему-то готовят, следы когтей на стене ты сама видела. По чужим правилам, конечно, играть не хочется, но других вариантов я все равно не вижу.
— Да мог бы и не объяснять, говорю же, я в деле. Как думаешь, остальные к нам присоединятся?
— Утром увидим, — пожал я плечами.
До самой ночи в поселении сохранялась крайне напряженная атмосфера. При моем появлении затихали любые разговоры, а люди отводили глаза. Маша ушла успокаивать Настю, Гуляев заперся у себя в хижине и носа оттуда не показывал, остальные скучковались на противоположном конце деревни и о чем-то совещались.
Пару раз я приходил в хижину, где лежал Мельников, но его состояние не изменилось. Он все так же лежал без сознания, мерно втягивая воздух. Чем помочь боевому деду я не представлял. Оставалось только ждать. Если рана его все-таки доконает, то с ним мы встретимся возле часовни. Хуже будет, если Борис так и останется лежать, не приходя в себя, скорее всего, в этом случае придется его добить. Ухаживать за раненым должным образом мы не имели возможности.
Пожелав Мельникову либо выздоровления, либо легкой смерти, я покинул хижину и отправился к себе. Близилась ночь и мне очень хотелось верить, что Федос и компания не наделают глупостей. У меня не было никакого желания устраивать бойню, если этим идиотам вдруг моча ударит в голову, но коли придется, то обещание свое я сдержу.
Дежурство сегодня по понятным причинам организовать не получилось, поэтому после вечерних гигиенических процедур каждый просто заперся в своем жилище. Причем, уходя к себе, я заметил, что Лиза и Федос заняли одну хижину. Впрочем, никого это особо не удивило.
Настя ночевать одна тоже не захотела и напросилась в хижину к Ершовой. Маша для порядка немного поворчала, но девушку все-таки пустила, понимая ее состояние.
Длинный, наполненный событиями день наконец подошел к концу. Кое как забаррикадировав дверь, я положил возле кровати мачете и постарался выбросить из головы все, произошедшее за день. Эмоций хватило на месяц вперед, вот только меня не покидало ощущение, что все это — лишь начало.
Утро ознаменовалось отличной новостью — Мельников пришел в себя. Едва рассвело, старик, бодрый как церковный колокол, выбрался из своей хижины. Спал я плохо, поэтому шум, раздавшийся снаружи, моментально прогнал дрему. Осторожно выглянув за дверь, я обнаружил Бориса, бодро ковыряющегося возле костра.
— Доброе утро, — увидев меня, Мельников отложил в сторону подсохшие ветки, — Максим, вчера произошла ужасная вещь…
— Не произошла, я вовремя вернулся.
— Ну слава богу, — выдохнул старик, — от сердца отлегло. Расскажите пожалуйста, что случилось, после того как я потерял сознание.
Краткий пересказ вчерашних событий не занял много времени. Мельников то и дело охал, узнавая подробности. Особенно его поразило то, что смерть теперь будет приходить к нам не единожды. Он с удивлением качал головой, украдкой осматривая полоски на руке.
— Как вы себя чувствуете? — закончив рассказ, спросил я.
— На удивление прекрасно. Мне казалось, что Александр сильно меня потрепал, но проснувшись сегодня утром, я не обнаружил ни единой царапины на теле, разве что от крови слиплись волосы, но это поправимо.
— Действительно странно, — я взглянул на костяшки и не обнаружил там даже ссадин, — такое ощущение, что ночь залечивает наши раны.
— Вполне возможно. Максим, чем вы планируете заняться сегодня?
— Пойдем с Машей уменьшать поголовье местных хищников, нужно прокачивать умения.