1. Штурм
Спину холодила бетонная стена, перед лицом в полумраке возвышалась глухая боковина офисного стола. Ещё вчера Константин сидел за ним, разгребая очередное дело о незаконном применении эмки, а сегодня приходится вот так прятаться, иначе могут подстрелить через окно.
Константин Серов закрыл глаза, своим эмка-симбиотом создал вьюва — невидимый сгусток эмки. Взял его под управление. Перед глазами снова возник стол, только в инфракрасном спектре. Хотя это не глаза, но так думать было привычнее. У эмки глаз нет, у неё вообще не понятно что есть, но электромагнитные волны она ощущает.
Серов подвёл вьюва к окну, задёрнутому плотными шторами. По левую руку от окна понурив русую голову сидела Татьяна. Константин всё называл её по имени, хоть они уже почти месяц были супругами. Но, на любимую она сдержано морщила чуть вздёрнутый носик, а всякие зайчики-кошечки не подходили, по очевидной причине.
Бесплотный вьюв прошёл через шторы, стекло и вылетел на залитую жарким солнцем улицу. Внизу зажатая средь домов бурлила и перекатывалась толпа, готовая к штурму городского управления фесмаба. Серые лица — простые люди. Тёмные с серыми пятнами носа и глаз — онели, лицо у них было покрыто шерстью, потому и не так ярко в инфракрасном. Совсем тусклые силуэты без светлых пятен — бойцы в костюмах с клеткой Фарадея, или как их называли фарадках. К сожалению, этих бойцов с утра заметно прибавилось.
Константин открыл глаза. Сумрак комнаты прорезали лучи света, сочившиеся меж оконной рамой и чёрной шторой, из под стола мерцали зелёные огоньки компьютера.
С улицы послышался сухой щелчок, и сразу же где-то в здании зазвенели осколки разбитого стекла, потом ещё раз и ещё, словно начинался крупный дождь. Только сейчас он был свинцовый — кто-то засел в доме напротив. Донёсся нарастающий рокот толпы.
Снова закрыв глаза, Константин включил вьюву радиодиапазон. Теперь в толпе стали видны огни антенн радиостанций и мобильных телефонов. Толпа переливалась вспышками, рассказывая о начале штурма. На крыше, через улицу что-то неярко вспыхнуло, в соседнем кабинете зазвенели стёкла разбитые пулей.
— Началось? — спросила Таня, подняв растрёпанную голову.
Серов всмотрелся в её карие глаза. Боится или нет? Хорошо, она пока ещё не догадывается, что вряд ли они отсюда выберутся.
— Пока только провоцируют. Ты с Кевином связалась? — ответил Серов. Лучше отвлечь её от мыслей.
— Угу. Он наивняк, убеждён шо у них такого не будет, воде, их NMCA, это вам не простые СКМ, и правительство их в обиду не даст. Но я его уболтала, по старой дружбе. Так шо, он пообещал слить всё шо есть, если их контору также прикроют.
— Интересно, как он поделится инфой, если его там прихлопнут, — засомневался Серов.
— А чёрт его знает. Он уверил, шо всё предусмотрит и пожелал нам удачи, — Таня многозначительно глянула на Серова.
Этажом выше звонко лопнуло стекло, осколки прогрохотали о подоконник и затихли на земле.
— Удача, это хорошо, — пробормотал Константин.
Глянул вьювом: на улице уже остались только тёмные фигуры в фарадейках, да онели. Где-то рядом посыпалось стекло.
— Но за что? Не мы же эту эпидемию запустили, — тихо вопросила Таня.
— Ты новости смотришь?
— Делать шоле нечего? Я две недели с щитом провозилась, зато металлический теперь меньше жрёт.
— Вот, а другие смотрят, — задумчиво ответил Константин. — Там последнее время намекают, что главный враг у нас фесмаб. Мол, там маги, если сами они эпидемию и не задумали, то всяко могли остановить. Вроде как саботаж. Еще и наши зарубежные коллеги из NMCA, якобы задолго до эпидемии захватили создателей онелей, но никому об этом не сказали и засекретили. Теперь, подозрительно удачно, это стало известно. Естественно, все знают, что службы контроля магии сотрудничали друг с другом, и были в курсе, но даже от правительств скрывали. Примерно так говорят. Так что, не удивлюсь, если те ребята на улице уверенны в некоем “всемирном заговоре СКМ супротив народа” и видят в нас врагов.
Татьяна нахмурилась.
— Погодь. NMCA же разорвали с нами отношения, как только нашли этих онелей? Ну не онелей, а прототип.
— Ага, — кивнул Серов. — Но всё это засекретили. Вспомни, как Зоркий тогда ругался. Видать, чуял чем всё может закончиться.
— Думаю, он просто всю эту политику на дух не переносит.
Раздался щелчок и пронзительный писк из под стола. Почти все огоньки под столом затухли, лишь на стене вспыхивал и затухал отсвет бесперебойника, принявшегося гудеть. Таня поползла выключать его, как в радиоэфире зазвучал голос Зоркого:
“Операторы, не забудьте передать мои слова оставшимся с нами людям. Здание обесточили, готовьтесь. Атаковать нас будет не спецназ, как в других странах, а добровольческие отряды РБМ. Но по моим данным, среди них будут профессионалы из некоторых ведомств, неофициально, конечно. Официально, силовикам пока запрещено вмешиваться, не будет даже оцепления. Поэтому, наша задача продержатся до ночи, когда под прикрытием темноты можно будет прорываться.”
Зоркий ещё не закончил речь, а за окном уже началась пальба. Тяжёлая штора дёрнулась, зазвенели осколки стекла, с потолка посыпалась штукатурка, выбитая пулей.
Таня вскрикнула и забилась под стол, завороженно уставившись влажными глазами на кружение пылинок в лучах света, из продырявленной шторы. Чертыхаясь, Константин схватил жену за ногу и жёстко потащил, к стене. Штора вздрогнула, монитор разлетелся на куски и посыпался со стола.
Серов обнял жену, прижал к себе, зарывшись в русые волосы. Она взмокла и дрожала. Даже не принюхиваясь Константин чуял её адреналин.