— Её Анида зовут, — упиралась дева. — Носить доспехи девам никто не запрещал.
— Причем тут доспехи! — вспылил Иридий и продолжил бранить деву. — Эта тварь убила Тирея и многих хороших граждан империи!
— Предателей, — заметила она.
— Тихо! — приструнил её Иридий, но Ягада сдержанно и благосклонно решила дослушать его. — Ещё эта тварь искалечила мою мать, Мэйпс. И ты явно ничего не осознаешь, пока не увидишь её рубцы и шрамы по всему телу.
Но всё это несравнимо! — крикнул он и резко вздернул руками. — Оно несравнимо с тем, что эта тварь украла ребенка, моего брата!
Из губ Иридия прошипел матерок. Он сжал пальцы в кулаки, протряс ими и со злобным взглядом полетел к выходу. Уже Ягада подловила его за руку.
— Куда ты? — удивилась и преградила ему путь. — Нет, не стоит, Иридий. Я знаю, знаю, где твой брат.
Наследник пораженно застыл. Девушка трепетно смочила губы.
— Анида недавно принесла малыша и отдала мне. Она сказала, что услышала плач в лесу, — объяснила девушка, улыбнулась. — Он очень маленький. Мальчик. И глаза. Да, глаза прям такие же, как у тебя, — добавила и погладила щеку Иридия. — Сейчас с ним сидит мама.
Взаимная улыбка сняла трепет. Иридий взял девушку за руку, стиснул её в ладони, поцеловал. Он шикнул носом и уронил слезы. Мысль, что брат в порядке, безумно радовала его и выводила из колеи, потому как эмоции переливались с краёв и теснились. Он вспомнил то, как стоял перед пьедесталом "Ордена", как силился вдохновить на борьбу стражей и солдат империи, как удерживал совесть и печаль за их смерти, как успокаивал Варфоломея, как бесконечно держался перед отцом, но всё прежнее не сравнилось с тем, как он сейчас удерживает себя, чтобы тут же не перерезать горло Аниде.
Он обнял Ягаду, держа мысль, что должен вынести эту желанную идею. Иридий опустился к шее девушки, ощутил запах, провел губами, почувствовал, как возбуждает её аромат и как животное влечение помогает забыть обо всём. Он начал ластиться и целовать шею. Ягада попыталась оттолкнуть, но вскрикнула, когда Иридий вцепился с силой. Дарссеанин схватил девушку за ягодицу, начал поднимать поцелую и тянуться к губам.
— Прекрати! Ты же не такой! — молила Ягада.
Девушка била его, закрывала губы и сопротивлялась возбуждению. Руки Иридия залезли под рубашку.
— Самому противен, — тихо вздыхал он.
Тогда Ягада сжала кулак, после размаха врезала и толкнула, когда он пошатнулся. Дарссеанин свалился на угол и чуть не ударился затылком. Его защитил рог. Ванадий на заостренном конце антенны протрясся. Дрожь вдолбилась в нерв. Иридий простонал и схватился за голову, потом прогладил ладонью по рогу до острия.
Несколько минут наследник сидел на полу и шипел от головной боли. Ягада надзирательно стояла над ним, осматривала кожу у рога и осуждала взглядом, когда Иридий посекундно поднимал глаза. У рога она не нашла ничего серьезного, кроме капли крови в волосах.
— Это не похоже на тебя, — приметила дева, аккуратно перебирая волосы.
Внезапно Иридий снова обнял её. Ноги сомкнулись. Она пошатнулась и вскрикнула, но сразу же спрятала страх в снисхождении, когда услышала:
— Я убил отца, — обессиленно прошептал Иридий. — Думаешь, от меня прежнего хоть что-то осталось?
Она молчала.
— Собственного отца, — тянул он шёпот.
Дарссеанин не плакал, но Ягада чувствовала, как дрожат его руки. Почему-то она неосознанно улавливала мысль, что Иридий боится себя. Ягада поняла, что снова видит его и читает, как делала это раньше. Сейчас он слаб. Иридий казался настолько ничтожным, что больше не угнетало то чувство невиданной власти над ней. Ягада не ощущала беспомощность перед ним, а лишь теплую привязанность и любовь. Его стало так жалко, что хотелось простить за всё.
Продрожав в её руках, Иридий почувствовал небывалое истощение. Как Вансиан когда-то в баре, он захотел запить это чувство. Ягада пронзительно взглянула ему в глаза и попросилась в допросную. Иридий боялся отпустить деву за стену, за его грань. Но, когда Ягада приластила пустоту сладкими губами, он понял, что готов позволить ей всё. Всё за подаренное чувство.
Когда стража впустила Ягаду, дева, как обычный посетитель, поставила стул и устроилась возле Аниды. Они не могли заговорить, пока не закрылась дверь. Только после хлопка Ягада тяжело вздохнула и сказала:
— Прости, я не могу освободить тебя.
Не казалось, что вердикт как-то опечалил или встревожил Аниду. Она только усмехнулась и растянула губы укоризненной улыбкой.
— И куда я сбегу? — просто и не каверзно спросила Анида, будто уже приняла судьбу. — Повелитель мертв, Иридий на троне. "Орден" захватил весь мир, а моё лицо скоро увидит каждый, чтобы осудить меня, былого владыку и превознести нового.
Ягада сухо глядела, но на каждой капле её глаз Анида видела пренебрежение.
— И ты осуждаешь меня, — внезапно произнесла пленница. — Вижу по глазам.
Тогда Ягада с печалью спрятала взгляд от избитого лица.