"До сих пор", — приметила Мэйпс, чуя уже то самое недоверие. Тирей замечает, как дарссеанка щурится, а потом кокетливо озирается.
— Да брось, я же не юлила с того дня. Уже даже инициативы по мелочам не беру. К чему скрытничать? Боишься?
— Не боюсь. И даже не скрытничаю, — твёрдо переносит он слова из ума. — Просто в тот день я понял, что тяжёлая ноша совращает дам.
Изрек Тирей слова холодно, не сводя глаз. Его строгий взгляд наполнил Мэйпс виной и чувством, в котором прежний образ ускользает безвозвратно. Нет больше той легкости между ними, как не может быть уверенности друг в друге. Сегодня между ними была лишь иллюзия.
— Недооценивай меня, милый, — рявкнула ему дева.
Дарссеанин хмыкнул и надел шлем, разочарованно бормоча: "уже сполна оценил. Жаль вначале с ценностью ошибся". Пробираясь через деревья, Тирей ощущает, как дыхание клокочет в груди, и как снует кровь по сосудам, будто сейчас из чащи их настигнет тот самый день. То же ощущает Ютий, бредя по коридору замка.
Наконец он дотащил пленного до тронного зала. Стража не пропускала их к повелителю, но через минуту в эфир пришел приказ. И двери открылись. Голограмма померкла. У трона стоял Варфоломей с недоумением на лице. Когда с кресла Арагонда позволительно кивнул, Ютий дотащил пленного к лестнице. Белый клюнул в ступеньку. Варфоломей разводит руками, на что Ютий язвлённо улыбается, понимая, что все почести соблюдены.
Магнитная змея овила руки пленного. Стража окружила его, чтобы при случае сдержать в узде пыл. Белого подняли на колени. С него сняли шлем. В густом сплетении льняных волос сидел отпиленный рог. Глаза хмурились и сияли тусклым созвездием. На щеках пятна белого не переросли фасолину. Приглядевшись, Варфоломей протрепетал с мыслью: "И где ты его раскопал?" Шпион бросил злобный оскал, огляделся и ошарашенно вылупился на советника. Вот тогда Ютий застыл в блаженном предвосхищении.
— Зачем ты притащил сюда белого? — поинтересовался Арагонда.
Повелитель прилег на спинку кресла. Заворожённо застывший Варфоломей стол в безмолвии.
— Белый шпион нам поведает, что случилось с Наидой.
Повелитель живо отлип от спинки. Варфоломей заметил, как Арагонда воистину воодушевлен и взбудоражен. По телу бегают мурашки. Советник прикусил губу и съёжился в раздумье.
— Назовись, — провозгласил повелитель.
Тронный зал внезапно стих. Белый солдат вздрогнул, но промолчал. Через минуту Ютий призвал магнитный клинок и замахнулся.
— Я Сотей! — вскрикнул белый и упал набок.
Стражи подняли его на колени.
— Да. И я, солдат "Ордена белых королей", — добавил белый испуганно.
— Без званий! И брось тратить моё время, — принизил его Арагонда в высокомерном тоне. — Говори, что знаешь!
Белый на миг растерялся, окатил всех взглядом, но, дрогнув, собрался.
— Скажу, но уберите этого оголтелого! — воспрял он и тявкнул под конец на Ютия. — Долбаный садист!
Шлем Арагонды перебежал на Ютия. Ученик выключил клинок и отошел.
— Вы поверите ему? — вскрикнул советник. Вкось глаза хмурились на белого шпиона. — Кто знает, что орденец может наплести?
— Предлагаешь обезглавить белого? — заявил Ютий с издевкой.
— Нет! Эм, повелитель. Я всё знаю. Я самолично был там! — вскрикивал Сотей.
— Он обманывает. Не видите? Сейчас он скажет что угодно, — гласил Варфоломей и изо всех сил старался посеять смятение.
— Вот как? Это потому что я белый? — рявкнул Сотей. — Или безрогий?
— Заткнись! — вскрикнул Варфоломей с раздражением.
Тут повелитель вскипел.
— Молчать!
Тронный зал опять затих. Ютий не мог сдержать блаженной улыбки и не лупиться шлемом на советника. Его безумно позабавило то, как Варфоломей выпучил глаза и разинул рот, когда владыка вновь воспрял: