— А исключительные случаи требуют специального межгосударственного урегулирования, как ты знаешь, — ответил ему отец, — А ещё ты знаешь, сколько времени занимают такие урегулирования, даже если нет никакого спора между странами. И это при том, что вопрос гражданства этой женщины как раз и породит такой спор, это уж наверняка. Ей самой выбрать страну для проживания никто не позволит.
— И что же ей теперь делать? — вконец растерялся Лерой.
— Вопрос неверный. Что нам делать, — сказал Густав Обен, выделив голосом слово "нам", — вот о чём мы должны подумать.
— Мне пора уже возвращаться обратно — сказал младший Обен, — Нужно ещё закупить продукты по дороге.
— Езжай, учи эту женщину нашей речи, а я буду думать, — ответил его отец, с сожалением глядя на то, как сын забирает у него со стола диковинную книгу, — И никому пока о ней не рассказывай.
"А ещё я буду думать, как оставить эту женщину под влиянием нашей семьи", продолжил мысленно Густав Обен, "И как обернуть на пользу нашему роду тот огромный интерес, который она из себя представляет для разных учёных в обеих странах".
ГЛАВА 4
После завтрака, состоявшего из яичницы с зеленью и какого-то не то отвара, не то местного варианта чая, Лора решила выйти из дома и осмотреться. Домовой вышел за ней во двор, но по его поднятым плечам и скованной походке было видно, что ему не по себе на открытом воздухе.
— Фаня, иди в дом, я не буду отходить далеко.
Тот ушёл с ворчанием:
— Во полях безводнех жаждеют веселия.
Лора осторожно обходила двор и заглядывала в постройки во дворе, сложенные из камней и закрывающиеся деревянными дверьми со щеколдами снаружи. Вскоре она набрела на подобие душевой кабины с возвышающейся рядом большой ёмкостью для воды с расширенным верхом и сужающимся низом. К этой кабине примыкал отсек с предметами, явно предназначенными для бритья. Там она заметила расчёску и небольшое висящее зеркало. Сразу почувствовав необходимость расчесать волосы, она приблизилась к зеркалу и взглянула на себя.
— А это что ещё такое?!
Лора увидела, что в центре её лба находится какой-то металлический кружок, прилипший к коже, и которого она почему-то на себе не ощущала. Она стала пытаться отцепить этот кружок, но только расцарапала свой лоб вокруг него. Наконец, она смутно вспомнила, что Лерой дотрагивался до её лба, когда она только попала в этот мир. Наверное, он нацепил тогда на неё это украшение, и он же знал, как избавить её от него. Снова взглянув на себя в зеркало и оценив собственную внешность, Лора резюмировала:
— Красота — страшная сила.
Торчащие в разные стороны спутанные волосы и металлическая блямба во лбу в ореоле покрасневшей расцарапанной кожи вызывали ассоциации с какими-то анимешными ведьмами. "И как меня ещё домовой не испугался?" Рассчесав волосы чужим предметом личной гигиены, Лора двинулась по двору дальше.
Следующая постройка содержала просторное внутреннее помещение с земляным полом, покрытым опилками, а на его стене висели кожаные сиденья и скрепленные между собой ремни. Возле дальней стены была невысокая загородка, за которой послышалась какая-то возня. Лора на цыпочках подошла туда и заглянула поверх загородки. И сразу отпрыгнула назад. Потом немного постояла, унимая бьющееся в испуге сердце, и заглянула снова. Полутораметровое чёрное тело существа, имеющего по четыре сравнительно коротких лапы с каждого бока, венчалось с одной стороны головой с большими, похожими на фасеточные, глазами, а с другой — раздвоенным хвостом. Этот "восьминогий двоехвост" посмотрел на Лору и высунул изо рта длинный узкий язык. Лора испуганно продолжала его разглядывать. А потом это существо приблизилось и приподняло переднюю половину тела, встав почти вровень с загородкой. Лора с писком выбежала из помещения и торопливо закрыла дверь на щеколду.
Вторым загадочным строением был сарай с несколькими пустыми клетками разных размеров, корзинами и бочками. Помимо этого, там стоял длинный стол с обитой жестью поверхностью, а на стене возле него — полка со стеклянными дверцами, за которой лежали инструменты, живо напомнившие Лоре хирургию или, скорее, патологоанатомию. В шкаф, который стоял дальше, Лора заглядывать не стала — было откровенно жутко.
Теперь Лора решила обойти снаружи сам жилой дом. Его форма Лоре понравилась — это было почти типичное бунгало, небольшое одноэтажное строение из трёх словно прилепленных друг другу отдельных и различающихся по высоте домиков, сложенных из камня и укрытых отдельными четырёхскатными крышами из серой черепицы. Центральная часть дома была более крупной и имела в своей крыше дополнительное выступающее окно. Пока что Лора видела изнутри только комнату в этой центральной части дома, где она провела сегодняшнюю ночь, а также кухню, расположенную в левой части. Справа, как можно было догадаться, располагались личные комнаты хозяина дома. С другой стороны дома все его три части были закрытыми, не имеющими ни дверей, ни окон, за исключением ещё одного небольшого арочного окошка в чердаке центральной части.
Лора огляделась. Бунгало располагалось на берегу океана в долине среди двух цепочек высоких холмов, покрытых камнями и рыжей песчаной почвой с чахлой растительностью. На небольшом пригорке неподалёку столбиками застыло и смотрело на Лору семейство сусликов из семи зверьков разного роста. Помахав им рукой, Лора отправилась к тому, что оставила для себя напоследок — к берегу моря или океана.
Песчаный берег вдоль кромки прозрачной воды, имеющей бирюзовый оттенок, окантовывался валиком из мелких камней, намытых волнами. Вода была тёплой, и Лоре захотелось поплавать, но было боязно встретить какое-нибудь новое чудище. Она побродила вдоль берега и присела на плоский низкий камень, наполовину заходящий в море. Опустив одну руку в воду, зачерпнула горсть мелких камешков и поднесла их к глазам. Среди обычной гальки в ладони оказалась пара полупрозрачных камней жёлтого цвета. "Да это же янтарь!", ахнула Лора. Она встала на коленки перед валиком из камней и стала искать другие кусочки янтаря, собирая найденное в подол своего сарафана. Этим "старательством" Лора занималась до того времени, как увидела, что солнце уже начало клониться к горизонту.
Она вернулась в дом и высыпала свои находки на небольшой столик из отшлифованного дерева, стоявший неподалёку от дивана. Лора стала рассматривать каждый камешек, протирая его повлажневшим подолом и поднося к глазам, пропуская через него свет от окна. Особенно её порадовал один крупный камень, который был гладким и прозрачным, а трещинки на его поверхности лишь добавляли ему красоты.
Домовой подошёл к столику, посмотрел на камни и изрёк:
— Душу в злато изроняша!
— Почему ты всегда так говоришь, будто ругаешься на древнерусском языке? — полюбопытствовала Лора.
Феофан ничего не ответил, ушёл на кухню, откуда скоро стал доноситься аппетитный запах какого-то варева. Лора ещё немного полюбовалась камнями, когда домовой вновь появился в комнате и, поймав взгляд Лоры, пошёл опять на кухню. Очевидно, это было приглашением на обед.
На кухне Лора тоже решила осмотреться и прошла мимо обеденного столика к очагу, располагавшемуся прямо в полу, в котором сейчас теплились красным светом крупные гладкие камни. Над очагом была установлена металлическая плита, которая, очевидно, и являлась местом приготовления горячих блюд. Над этой плитой нависал раструб вытяжки. Кухонная утварь была уложена на низко висящих по стенам полках. Лора заметила в углу кухни что-то вроде небольшого табурета, на котором стояла чайная пара — фарфоровая кружка с раскраской красного цвета с крупными белыми горошинами с таким же блюдцем. Лора взяла кружку в руки, но домовой подскочил к ней, выхватил кружку и прижал к себе. Он хмуро смотрел на Лору и молчал.
— Это твоя, да? Ну прости, я же не знала. Красивая кружка.
— Нарекоша се мое, то еси мое же! — ответил Феофан, показывая рукой на табуретку с оставшимся там блюдцем.
— Поняла-поняла, больше не буду трогать, — сказала Лора и прошла к обеденному столу.