— Ты понимаешь, что пока мы тут сидим, Деннард всё ближе к нам?
— Я не идиотка! Тогда пошли, если не хотим быть пойманными. — Она хватает свой кожаный рюкзачок и закидывает на плечо.
— Сиди. Есть план. — Она замирает, превратившись в слух. — Мы так долго не сможем бегать с хвостом. Есть пара трюков у Инквизиции. Для начала, тебя надо спрятать.
— Это как? — Она ошеломленно смотрит. Я иногда ловлю себя на мысли, что Темные специально не обучают своих, оставляя их неучами, чтобы те не могли выйти из-под их контроля.
— Если бы мы были в Саббате, то Артур провел бы пару обрядов. Но у меня нет таких возможностей, да и магически не вытяну. Предлагаю более болезненный вариант в пару этапов.
— Ну? — Я слышу по голосу Варвары страх. Мне и самому неприятно предлагать это.
— Во-первых, я закрою тебе разум.
— Так…
— Во-вторых, есть один прием с бумагой против зова Главной.
— Тот, который надо написать на бумаге, затем сжечь, а пепел выпить?
О! А не всё потеряно. Так она не такая уж тьма Египетская в магии.
— Именно он.
— Я уже это сделала пару часов назад. Знаю этот прием… — Ее голос отчего-то становится грустным. Решив не акцентироваться на этом, продолжаю:
— И третье, самое болезненное, придется тебе стать Смертной. Так ты потеряешься среди Инициированных. Если, конечно же, Деннард не идет по какой-нибудь твоей личной вещи. Зато для ведьминого огня ты будешь не уязвима.
— И как мне стать Смертной?
— Проколоть знак. Точнее, нанести рану.
Она морщится. Я ее понимаю, это болезненно и опасно — знак находится на венах. Но шансы уйти от преследования повышаются, как и исчезают ее возможности защищаться колдовством. Жду ее ответа, пока Варвара мучительно думает, щелкая ногтем, как делала когда-то Мел. Меня всегда раздражала эта привычка, но не сейчас — я, как зомбированный, смотрел на руки девушки.
— Я согласна. Но при условии!
— Каком?
— Ты обещал беречь меня.
— Да.
— Обещай жизнь отдать за меня и моего ребенка, если понадобится. Я хочу выжить, Оденкирк! Хочу родить и воспитать свою дочку.
Я чувствую, как во мне поднимается удушающее непонятное чувство: да и без обещаний буду это делать. Варвара — это всё, что осталось от Мелани. И если та отдала жизнь за нее, то и я сделаю так же. Думаю, Мелани была бы счастлива, знай мои мотивы и мысли.
— Мне тебе на крови поклясться?
— Нет. Достаточно слов.
Я вкладываю магию в произносимые мной слова, чтобы девушка чувствовала, что всё серьезно:
— Я, Рэйнольд Оденкирк, обещаю защищать ценой своей жизни Варвару Шувалову. Сойдет?
— Да. Как будем мне руку портить?
— Предоставь мне. Я — эмпат, чувствую боль. Поэтому знаю, как наносить раны.
Она хмыкает в ответ, от страха закусив губу.