— Я три года жила в монастыре, — сказала я. — Там не растолстеешь.
— В монастыре? — изумилась Фрида. — Ты — монахиня?
Я промолчала, не желая лгать, но и не желая развенчивать легенду. Может, статус монахини хоть как-то оградит меня.
— Милорд совсем с ума сошел, если хватает монашенок, — сказала служанка, понизив голос и опасливо оглянувшись. — Но ему нравятся женщины в теле, он будет тебя откармливать…
Откармливать, чтобы потом съесть? Я рассмеялась, но не весело, а нервно. Фрида посмотрела на меня с удивлением.
— Прости, — сказала я, — просто вспомнила, как в сказках драконы откармливают пленников, чтобы потом их съесть.
— Милорд не ест человечину! — заявила она оскорблено.
— Это просто счастье, — пробормотала я себе под нос, поднимаясь по винтовой лестнице на третий этаж.
— Здесь комната милорда, — Фрида кивнула на дверь из красного дерева и подвела меня к соседней двери, — а здесь будет твоя комната.
Она прошла вперед и с размаха бросила мешок с книгами на стол, после чего открыла ставни. Солнечный свет хлынул в окно, осветив пыльный стол с письменными принадлежностями, кровать под балдахином, комод, три стула на витых ножках. Я осторожно прошла к кровати, коснувшись выцветшей ткани балдахина. На ней еще можно было рассмотреть змеек, вышитых поблекшим зеленым шелком.
— Я пришлю сюда кого-нибудь, чтобы помогли тебе убраться, — сказала Фрида, распахивая раму. Здесь давно никто не жил. Мы называем эту комнату Промежуточной.
— Промежуточной? — переспросила я. — Почему?
— Потому что здесь живут те, с кем милорд еще не знает, как поступить. Понравишься — переедешь в южную башню. Там теперь живут госпожа Ингунда, госпожа Арнегунда и госпожа Нантиль. Не понравишься — отправят к слугам. Или еще куда-нибудь.
— Я поняла, — сказала я тихо, опуская голову. — Госпожа Ингунда — жена милорда Гидеона?
— Жена? — Фрида фыркнула, с хрустом раздавив башмаком паука, которому вздумалось перебежать комнату. — Первая конкубина. Они все конкубины. Но мы знали, что милорд скоро привезет новую женщину. Он уже давно жаловался, что ему скучно. Ладно, я пошла, дел много — день короткий.
День и вправду оказался коротким — промелькнул, как птица, пока я наводила в комнате порядок, приличествующий для проживания. Фрида и в самом деле прислала мне помощницу — девочку-подростка, очень бойкую и спорую. Вдвоем мы выколотили пыльные тряпки, вымыли полы и окна, протопили камин и перестелили белье. Особенно тщательно я разложила письменные принадлежности. Судя по всему, ими пользовались нечасто — чернила в хрустальной чернильнице высохли, а перья даже не были очинены. Зато пергаменты и папирус, лежавшие в кожаной папке с золотым тиснением, оказались лучшего качества. Я с наслаждением вдохнула их запах — настоящая драгоценность. В монастыре мне приходилось довольствоваться подчищенными клочками пергамента, да и писать на них что-то кроме афоризмов из монастырских книг было невозможно. А теперь… У меня пальцы защекотало от желания тут же написать несколько строк. Но где раздобыть чернил?
— Чернила есть у сэра Нимберта, — сказала моя маленькая помощница. — Хотите, провожу вас к нему?
Я заколебалась. Кто такой этот сэр Нимберт? Будет ли уместным обратиться к нему с просьбой?
— Он добрый, — заверила меня служаночка, — только немного тронутый. Если вы попросите, он не откажет, — она хихикнула и добавила: — Наверное.
Все же, я решила посетить сэра Нимберта, а заодно попросила показать мне, где находятся удобства, баня и прачечная с кухней.
Путешествие по замку затянулось — замок оказался невероятно большим, по сравнению с ним замок моего отца был всего лишь домом на десяток персон. Здесь же, как рассказала мне служанка, жили около пятидесяти человек из слуг, не считая хозяев, конкубин со своими горничными и рыцарей.
Служанка привела меня к конюшням и указала на пристройку, окно которой было закрыто ставнем изнутри.
— Постучите, — сказала она, — если он откроет — попросите чернил.
— Но окна закрыты, наверное, сэр Нимберт ушел, — засомневалась я.
— Если окна закрыты — он точно там, — засмеялась девочка и убежала, помахав мне на прощанье.
Собравшись с духом, я постучала, уверенная, что мне никто не откроет. Но прошло несколько мгновений, внутри стукнул засов и дверь приоткрылась. За порогом стояла Нантиль, а изнутри слышалось довольное повизгивание щенка.
— Простите, я хотела попросить чернил, — сказала я, запинаясь, и показала чернильницу, которую принесла с собой.
— Заходи, — она распахнула двери, пропуская меня, и сказала вглубь комнаты: — Папа, ты был прав, она умеет читать и писать. Дашь ей немного чернил?
6. Третья конкубина
Я прошла в полутемную комнату, пол которой был посыпан тростником. В центре резвился щенок, играя с косточкой, а в старом кресле с вытертыми подлокотниками сидел тот самый седой мужчина, которого я видела во дворе.