— Не смогу… я заблудилась!
* * *
Красивая рука Изабеллы помедлила над серебряным подносом с многообразными яствами, который почтительно держал перед Ее Величеством молчаливый слуга. Девушка задумчиво наморщила лоб, размышляя, каким бы еще угощением порадовать и развлечь себя. Голода как такового, умяв дюжину сырных шариков, она уже не испытывала. Наконец, с легким вздохом, словно делая одолжение, королева подхватила небольшой пончик и, обмакнув его в вазочку с густыми сливками, отправила в рот.
— Вкусно? — вкрадчиво спросил голос за ее спиной.
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Изабелла чуть не подавилась.
— Майкл, вы несносны! — без особого возмущения воскликнула она, обернувшись и обнаружив поэта. — Нельзя так подкрадываться… вы меня испугали.
— Простите, миледи, не хотел, — искренне повинился Майкл, склоняя голову. — Снег, он смягчает шаги…
— Ладно уж, — милостиво простила королева и знаком отпустила слугу с подносом. Говорить при свидетелях с поэтом ей не хотелось… Когда лакей неторопливо удалился, она снисходительно спросила, изображая равнодушие: — Вы что-то хотели, Майкл?
— Только развлечь Ваше Величество, миледи, — скромно ответил тот. — Если это не слишком дерзко с моей стороны…
Изабелла склонила голову набок, улыбаясь уголками губ.
— Дерзко, но я люблю дерзких… это редкое качество.
— Могу я чем-то помочь вам? Может, вам что-нибудь нужно?
— Мне нужно тепло! — призналась девушка с кривоватой усмешкой и передернула плечами. — Признаться, я продрогла…
— По вам этого не скажешь, — деликатно сказал поэт, изрядно покривив душой. Точеный нос Изабеллы покраснел, на щеках выступил неровный морозный румянец, а губы успели обветриться, не помог даже лучший защитный бальзам.
— Тем не менее, мне холодно… — со вздохом настаивала королева.
Майкл шагнул к ней, теперь он стоял опасно близко.
— Я бы с удовольствием вас согрел, миледи, — хрипло признался он. — Боюсь, это будет воспринято вами уже не как очаровательная дерзость, а как отчаянное нахальство…
Изабелла нервно сглотнула, близость юноши ее приятно волновала. Королева была совсем юна и еще не успела узнать, что такое любовь и страсть, новые ощущения дразнили ее, влекли… пускай она и понимала, что едва ли им дано реализоваться. Ее выдадут замуж, как примерную девушку, и на роль мужа выберут старика. Останется дождаться его смерти и последовать бесстыдному примеру Маризы.
— Я прав? — с нажимом спросил поэт, глаза его горели.
Изабелла опустила взгляд, опасаясь, что тот может выдать ее мысли и желания.
— Не совсем, — голос плохо слушался ее, звучал сипло, и девушка понадеялась, что Майкл обвинит в этом холод, а не накал эмоций. — Возможно, лично мне понравилось бы такое отчаянное нахальство… но вокруг люди. Мои подданные.
— Да, — помедлив, печально согласился он. — Ваши подданные…
Так они и стояли в полушаге друг от друга, не смея коснуться собеседника, и только глаза их продолжали излучать нежность, выразить которую иначе молодые люди не смели…
* * *
— Многое я бы отдал, чтобы узнать ваш секрет, — хмуро сказал Дилан Миладе, недовольно взирая на нее сквозь стёкла очков.
Девушка смущенно пожала плечами. Она видела, что не нравится профессору, и даже понимала, почему. Ему наверняка мучительно больно наблюдать, как рушатся законы природы; пожалуй, он отчасти винит в этом ее, Миладу. Не так уж и ошибается, по сути…
А она, к тому же, хранит упрямое молчание! Как же ему смириться с подобным положением дел?! Конечно, он злится, его пытливый ум требует ответа на вопрос — и этот ответ она, Милада, знает, знает и скрывает!
— Почему вы молчите? — с легким раздражением осведомился мужчина. — Почему бы не поделиться с миром такой важной информацией?
— Не понимаю, о чем вы, — упорно глядя на собственные руки, пробормотала девушка. Смотреть в лицо профессору Милада просто не могла, въедливый взгляд собеседника пугал ее, она была не в силах выдержать его. Казалось, Дилан способен прочитать ее мысли…
— А вы не боитесь последствий? Врать власть предержащим опасное занятие…