Она не видела выражения лица Пьера, но все равно почувствовала его взгляд — пронзительный, острый, требовательный… по ее телу прошел озноб, и это был не страх, нет. Это было желание…
— Мне плохо, — признался Пьер после паузы. Голос его звучал глухо. Помедлив, парень как будто против желания добавил: — Она прогнала меня.
Кто такая "она", Эстер спрашивать не стала. Мысленно поздравив с победой везучего брата, девушка посторонилась, пропуская ночного визитера, хотя и сама толком не понимала, зачем это делает. Возможно, она от природы безрассудна?
— У меня нет напитков, так что выпить предложить не могу, — сказала Эстер, зажигая свечу на прикроватном столике, дрожащий свет которой чуть разбавил темноту комнаты.
Девушка обернулась к Пьеру и на сей раз смогла разглядеть его. Он выглядел больным и обозленным одновременно. Что ж, Эстер его не судила…
— Напитки есть, — не согласился гость, как будто не замечая ее настойчивого взгляда, и направился куда-то вглубь спальни. — В каждой гостевой комнате имеется небольшой бар…
Четверть часа спустя они пили вино и разговаривали. Пьер расположился в кресле, а Эстер с комфортом устроилась на кровати. Завернувшись в покрывало и оперевшись спиной о подушку, девушка нисколько не смущалась ни своей полуобнаженности, ни двусмысленности ситуации в целом…
Они обсудили многое. Пьер рассказывал своей обворожительной собеседнице о жизни при дворе, а та жаловалась на скуку родного городка. Оба приоткрыли завесу собственного прошлого… Пьер вспоминал знакомство с Маризой и первые недели их головокружительного романа, а Эстер, не вдаваясь в подробности, осторожно призналась, что ее юность не совсем безупречна…
— Потому-то я так легко тебя впустила, — со злой усмешкой пояснила она. — Мне нечего терять… в самом прямом и пошлом значении этого слова.
Пьер ухмыльнулся в ответ, одобрительно разглядывая собеседницу, — насколько позволял полумрак. Красива, но мало ли красивых на свете? Гораздо больше ему нравилась ее откровенность и циничность. Даже некоторая порочность… и хотя он совсем не так планировал провести эти часы, разочарованным себя не чувствовал. Ночь, в общем-то, удалась… более или менее.
— Ты ничем не хуже наших леди при дворе, — поморщившись, сказал Пьер вслух и сделал очередной глоток вина. Он бы предпочел напиток покрепче, но кто знает, что будет, если хмель слишком ударит ему в голову? Надо быть осторожным… — Я ж тебе только что рассказывал! Мариза считается развратной, но по сути-то она честнее и преданнее многих дам из ее окружения. Да, она меняет своих фаворитов (меня вот вышвырнула), но им верна. В отличие от некоторых…
— Все так, — вздохнула Эстер, пожимая плечами. Свое вино она уже допила и не стала повторно наполнять бокал. — Но им как-то удается сохранять видимость благопристойности… а мне не удалось.
Девушка как будто забыла, что находится в компании мужчины, и, казалось, не старалась очаровать его или произвести сильное впечатление. Она сидела в расслабленной позе, укутавшись в плед и приобняв себя за колени… и выглядела, пожалуй, еще миловиднее и очаровательнее, чем всегда. Рассеянный свет свечи лишь подчеркивал ее изящество и придавал образу таинственность. Пьер невольно залюбовался своей собеседницей, хотя к восторженности отнюдь не был склонен.
— Просто тебе надо переселиться в столицу, — посоветовал он после паузы. — В твоем городишке закостенелые нравы и все обо всех всё знают! При дворе мораль посвободнее… на многое смотрят сквозь пальцы…
— Я бы переселилась, да как? — невесело усмехнулась Эстер. — Не так просто это сделать.
— Ну, твой братец сейчас как раз работает в этом направлении, — мрачно заметил Пьер и залпом допил вино. — Если он понравится Маризе, тебе тоже обеспечено место при дворе…
Эстер с искренним, хотя и немного снисходительным, сочувствием посмотрела на него:
— Прости, Пьер. Я не имею никакого отношения ко всему этому. И вмешиваться не стану…
— Да это понятно. Я и не прошу, просто констатирую, — вздохнул он, и тема была закрыта.
Они так и не стали любовниками в ту ночь, хотя Пьер пришел в спальню Эстер именно с этой целью. Он не захотел форсировать события, инстинктивно понимая, что физическая близость разрушит зародившееся между ними хрупкое взаимопонимание… надо подождать!
Пьер покинул покои девушки только под утро, когда начало светать. Их близость ограничилась лишь прощальным поцелуем — упоительно долгим и очень чувственным… многообещающим поцелуем.
Глава 9. В путь!
Эстер не проспала и нескольких часов и проснулась в странном настроении. Она чувствовала одновременно лихорадочное возбуждение и смутную тревогу, на душе было неспокойно. Жизнь менялась, но в какую сторону, как — предсказать было невозможно!
Девушка еще лежала в постели, когда появившаяся в покоях немногословная служанка бесцветным голосом сказала, что ей велено "помочь госпоже умыться и одеться".
— Даже так! — криво усмехнулась Эстер, привыкшая обходиться собственными силами. Ее семья была достаточно зажиточной, чтобы они могли нанять кухарку и горничную, готовить и убирать, но и только… одеваться приходилось самостоятельно!
Эстер с удовольствием позволила служанке суетиться вокруг себя: греть воду, затягивать корсет, укладывать ее роскошные черные волосы… приятно было расслабиться и поиграть в "госпожу"… и помечтать немного: кто знает, а вдруг она и правда скоро приобщится к королевскому двору?..
Завтрак Эстер подали прямо в комнату — его принес на тяжело нагруженном подносе напудренный и донельзя высокомерный лакей. И хотя девушка не горела желанием видеть с утра пораньше Изабеллу, ее немного раздосадовало подобное пренебрежение со стороны королевы. Могла бы и пригласить свою гостью к завтраку в столовой! Даже многообразие блюд ее не утешило, хотя тут было, чем порадовать желудок: горячие блинчики и жидкий мед к ним, упругий омлет с рубленой зеленью, хрустящие гренки, сыр, молочный десерт, финики и многое другое. Эстер попробовала всего понемногу и пришла к выводу, что такая жизнь ей по душе.
Расслабиться после столь сытной трапезы ей не удалось — девушка едва успела отставить тарелку, как за гостьей послали, потребовав немедленно появиться перед королевой. Немало раздраженная, Эстер послушно, хотя и очень неохотно, последовала за очередным лакеем — еще более надушенным, самодовольным и напыщенным, чем первый.
Изабелла ждала ее в тронном зале, безукоризненная до кончиков ногтей, несмотря на ранний час. Каштановые волосы отливали медью в свете утреннего солнца, прорывающегося в помещение сквозь огромные, во всю стену, окна, юное лицо было слегка напудрено, платье выбрано со вкусом: ничего слишком торжественного, как накануне вечером, светлая ткань, простой, но изысканный фасон… из украшений — крохотные бриллиантовые сережки и тончайшая нить белого золота.
"Легко быть эдакой леди при целой толпе слуг!" — зло подумала Эстер, делая приветственный книксен.