— Да… но теперь у тебя есть я.
Девушка печально улыбнулась:
— Ты ведь не вернешься со мной, верно?
— Верно, — не спорил он, и сердце Милады, которая все-таки на что-то надеялась, упало. — Но ведь у тебя есть мое кольцо!
— И что? — не поняла Милада, вытянув руку и с сомнением разглядывая украшавшее палец золотистое колечко. Мелькнула мысль, что надо бы привести ногти в порядок…
— Это не просто кольцо, — пояснил Апрель. — Это частица меня, моей души, моего сердца. Позови меня, обращаясь к кольцу, — я услышу. И приду.
Тугой узел в душе Милады ослаб. Она снова заулыбалась.
— Я позову, если что… позову…
— Я тоже тебя позову, — пообещал Апрель. — Когда всё обдумаю и посоветуюсь со Старшими Братьями.
Эта фраза ее пусть немного, но обнадежила… значит, они прощаются не навсегда?
— Я буду ждать… — шепнула девушка и уткнулась лбом ему в плечо, упиваясь этими последними мгновениями наедине. — Буду ждать…
* * *
Милада вернулась домой под утро. Оставив корзинку с подснежниками в столовой, она прокралась в свою комнату и забралась в постель.
Девушку переполняли эмоции, она была так возбуждена, что не могла заснуть. Впрочем, сегодня бессонница ей даже доставляла удовольствие: Миладе нравилось просто лежать в кровати, кутаясь в теплое одеяло, и вспоминать, вспоминать каждую минуту, которую она провела с Апрелем в чудесном лесу.
Он проводил ее до самого дома… а на прощание снова поцеловал — на сей раз более настойчиво, уверенно, с чувством… и она охотно ему ответила.
"Я скоро позову тебя", — сказал Апрель напоследок. И Милада была готова ждать его, сколько потребуется…
С этими мыслями она, в конце концов, заснула глубоким сладким сном. Снился ей Апрель….
Глава 6. Кража
Эстер задремала только под утро, и сон ее был тревожным и непродолжительным. Она проснулась очень рано, раздраженная и не выспавшаяся, с тенями под глазами, и спустилась к завтраку в самом мрачном расположении духа, с неубранными волосами и кутаясь в теплый халат. У входа в столовую девушка столкнулась с Карлом, которому, видимо, тоже сегодня не спалось.
— А ты ранняя пташка, — хмуро констатировал парень, широко зевая. Окинув сестру смурным взглядом, он удивленно добавил: — Ты хоть причесывалась с утра? И умывалась?
— Иди ты к черту! — прошипела Эстер, сердито сощурившись, и промаршировала мимо брата в столовую.
— Ну, просто непривычно тебя видеть такой бледной, без прически и вообще… — примиряющим тоном сказал Карл, следуя за девушкой. — Обычно ты всегда при параде!
— Помолчи, — недовольно буркнула Эстер, торопливо поправляя волосы. — И без того тошно…
Она осеклась на полуслове, с изумлением воззрившись на стол. Не в силах поверить собственным глазам, подошла поближе и склонилась над огромной корзиной с белыми цветами.
— Это… что? — хрипло простонал за спиной девушки Карл. — Это… боги, Эстер, неужели подснежники?!
— Видимо… — сдавленно прошептала та. — Видимо, да…
Выпрямившись, девушка изумленно взглянула на брата, лицо ее раскраснелось, глаза лихорадочно блестели.
— Карл, Карл! — восторженно произнесла она. — Это действительно подснежники!
— Ну, Милада молодчага, однако! — потрясенно воскликнул Карл. Он уже улыбался. — Как она умудрилась такое провернуть?!
Эстер тяжело опустилась на стул и дрожащей рукой отвела со лба спутанный локон. Она чувствовала странную слабость, голова кружилась — то ли от голода, то ли от недосыпа, а может, от избытка эмоций.