— Я понимаю, не надо, не объясняй!
— Тебе больно…
— Больно…
— Это неправильно…
— Так сложилось…
— Я против, я не хочу, я не выбирала эту судьбу! Я с тобой хочу быть, только с тобой!
— Скажи мне, где ты пропадал два дня? Я тебе звонила, звонила… Волноваться начала.
— Инфу искал.
— Какую?
— Обо всем, что сказал огневик.
— Ты про деда своего и Первую Слагалицу?
— В том числе. Зацепил он меня. Да и хотелось убедиться что не врет, а не просто выполнять сказанное, как покорный баран.
— А где искал?
— Как, где… на дне…
— На каком дне? Реки, что ли?
— Можно и так сказать. Там связь не ловит и процесс сложный, требует времени.
— И чего там, на том дне?
— Не что, а кто… Ведуница-хранительница. Она как семейная книга каждого водяника. Там все знания, которые оставляют нам предки. Однажды и я свои ей оставлю…
— И что, нашел что-то?
— Нашел. Но не все увидел. Почувствовал, что с тобой что-то произошло и прервался. Испугался очень, — ладони сжал на ягодицах до боли, словно наказывая за свой испуг, — пожалел, что был далеко, не успел… Когда примчался, ты уже на Поляне была…
— Прости… я не знала, что так получится и что меня вырубит на неделю…
— Что произошло, от чего тебе плохо стало? Сосед убивался, едва головой в дуб не бился. Сказал, что ты у него дома сознание потеряла, кричала, плакала, говорить не могла. Парни у него обыск устроили…
— Вот дурачки, я ведь сказала, что он не виноват. У меня видение было, — сказала тихонько, — не первый раз уже.
— И что ты видела?
— Ой, Митя, я такой ужас видела, я и правда там умерла…
— Что???
— Ш-ш-ш, послушай… Мне кажется я была в прошлом, в теле Первой Слагалицы и видела твоего деда, Меча. А еще я, то есть она… загнала себе в сердце нож!
Степка все ему рассказала. Волнуясь, сбиваясь и дрожа, вновь окунувшись в ужас того видения. Когда завершила, так тряслась, что Мите пришлось заматывать ее в одеяло.
Он сходил на кухню, принес ей горячий чай, и пока она его пила, сел рядом и нахмурился.
— Интересная история. Значит не дед ее до самоубийства довел, а она сама. Не вынесла невольной измены. Первая ложь огневика.