— «Да. Потом он проснулся и его нашел лесник. По божьему завету я должен был слиться с тем, кто стал его воспитателем или близким родственником»
— Капец! А ты в курсе, Гор считает, что стал оборотнем, потому как его укусил медведь-оборотень?
— «Знаю. Пусть так и думает»
— Ты сказал, Гор не первый, в ком ты… жил?
— «Никита третье божье дитя, которое я охранял. По завету теперь, я — свободен!»
— Стой-стой! Я не поняла. Твоя задача быть охранником у трех «спящих» божьих детей и когда проснется третий, ты становишься свободен?
— «Медведлак может освободиться сразу, если сживется с первым, кто принял в воспитанники дитя божьего. Но если это не случается, возвращается в охранники. И так три раза. На третий раз он свободен. Гор третий. Я свободен»
— Понятно… — женщина закусила губу, задумавшись. «Ну надо же! Даже Гор не знал, с кем «соседствовал» все эти годы»- послушай, а почему ты не ужился ни с кем? С Гором все ясно, не сошлись характерами. А с другим?
— «Они были хорошими. Но слабыми. Просто людьми. Останься я, они бы потеряли разум. А у них семьи, дети. Стало жалко и я ушел»
— Ты добрый, да?
— «Я не знаю, какой я. Большую часть жизни был зверем-охранником. С лесником получил шанс лучше узнать людей, научился думать, как они. Попытался жить по их законам. Но не вышло, человек из меня не вышел. А звери не могут быть добрыми или злыми, они просто звери»
От его слов в горле стал ком, парализовавший голосовые связки и какое-то время они молчали, глядя друг другу в глаза. Степка откашлялась, отвела взгляд и пробормотала:
— Знаешь, это грустно… Что же теперь? Как ты будешь… дальше?
— «Как-то буду, не волнуйся. Останешься у меня?»
— Не могу, прости…
— «Я не смогу прийти тебе на помощь днем. А сейчас ты очень слабенькая. Тебе нужно отдыхать и поберечься»- в глазах его было столько заботы и тоски, что у нее защемило сердце и дышать стало трудно.
— Меня больше никто не обидит. Все будет хорошо… — сказала, хотя сама такой уверенности не испытывала, но очень захотелось успокоить своего невероятного нового знакомого.
— «Можешь приходить ко мне всегда. Когда захочешь. Я буду рад видеть тебя»
— Спасибо… А скажи, метку мне ты поставил?
— «Я. Прости, я знаю, что ты рассердилась. Просто в тот момент, когда он был с тобой… приревновал и… опередил его, поставив метку» — медведь понуро опустил голову.
— Ничего. Я уже не сержусь. Но все равно не понимаю, почему я твоя пара. Ведь у Слагалицы более семерых женихов, быть не может. И… прости, но ты зверь, мы настолько разные… физиологически, — как бы не было тяжело, она считала себя обязанной сказать это ему честно.
— «Я знаю только одно, между нами будет только то, что возможно» — философски ответил медведлак.
— Миленько у тебя здесь, — решила сменить тему женщина. Ей надо было подумать, прежде чем понять, как ко всему этому относиться. Обо всем происходящем хорошо подумать. Но когда, если не успевает переварить одно, как случается еще что-то? «Сошла бы с ума, да некогда!», — ты ешь вилкой? — перевела взгляд на импровизированный стол.
— «Это для тебя» — мишка снова стыдливо отвернулся.
— Спасибо! — искренне поблагодарила она, восхитившись степенью заботы животного. Пусть он и жил много лет бок о бок с человеком, но он все равно остался зверем. «Который почеловечнее многих людей будет» — а где взял?
— «Не крал. Это… больше не нужно хозяину»
— Я и не подумала плохого… — вздохнула она и спросила еще нечто очень важное, — ты будешь искать другое «тело»?
— «Я понял одно, в чужом, своего не найдешь»
— Что это значит?
— «Я сам по себе…» — ответил уклончиво, не глядя в глаза, а она настаивать не стала. В конце концов, ему сейчас сложнее, чем ей.