— Потому что мало кого интересует то, что является незначимым, — пожал плечами Художник и едко добавил. — Правда, у этого незначимого помимо проснувшегося разума осталось бы и моё слово исполнить её третье желание. А я довольно-таки всемогущ.
— Но от тебя помощи больше не будет. Верно?
— Соблюдение правил в моих привычках. Хотелось бы мне проучить одного Владыку, конечно. Если бы не его вмешательство в Судьбу, то твоё тело, оставшееся на островах, легко восстановило бы связь со ставшей свободной душой. Теперь же соединяющая нить слабее с каждым днём, — считая, что сказанное объясняло всё, черноволосый с ленцой поднялся и отряхнул от налипшего сора плащ. Однако отсутствие расспросов сделало его значительно разговорчивее, а потому он продолжил свою речь. — Этот Пророк без достойного урока так и не сможет определиться с тем, что же ему делать. Он просто ребёнок, так и не сумевший повзрослеть, а изображает из себя мудреца и опытного творца сущего. До смешного доходит! Выбирает время и пути для того, чтобы подстроить мой проигрыш, а затем одумывается и действует наперекор собственному решению. Как будто ему мало неспособности предвидеть бóльшую часть событий!
— Мне в твоих поступках тоже не видится последовательности, — с укоризной заметила Инга. — Ты то спасал меня. То гонишь прочь.
— Меня он тоже гонит, — поддакнул Сашка, наконец-то вынимая ладони из карманов. Однако его поза от этого не стала более раскрепощённой. Он тут же скрестил руки на груди.
Художник же заливисто рассмеялся, а затем, утирая возникшие от смеха слёзы, продолжил:
— Да, уж! Глупец, который упрямо ступает в пропасть, считая при этом бездну подарком судьбы. И девочка, чьё отсутствие дружбы с головой заметно на всех слоях Фантазии. Хороши же нынче осуждающие меня! Нечего сказать!
— Так что же ты делаешь в нашей компании-то? — не стерпела обиду Ингу. — Валил бы уже куда!
— Обычно после моего ухода остаются лишь мёртвые миры, — неожиданно крайне серьёзно ответил черноволосый. В глазах его при этом отразилась такая вселенская мудрость и сила, что по коже девушки пробежали мурашки. Она внезапно ощутила себя пылинкой у ног всемогущего властелина. — Поэтому и хочу отблагодарить мальчика, впустившего меня в свой сон. Только благодаря ему я смог так близко познать тепло домашнего очага.
— Ты заставишь его лучше заботиться о созданном мире? — с уважением и тревогой спросил Сашка. — В результате Остров станет не нужен и исчезнет вместе со всеми обитателями. Так? Именно поэтому ты и назвал меня глупцом?
— Ему придётся покончить со своими детскими терзаниями… А как? — на лице мужчины возникла хитрая улыбка, и он спокойно и равнодушно повторил, заставляя своих слушателей напрячься. — Обычно после моего ухода остаются лишь мёртвые миры. А то и просто воспоминание о них.
День пятнадцатый. Раннее утро
— К вам посетитель, Владыка Остор. Он не записан, но очень настаивает на приёме, — суровый взгляд Кейтэ требовал не игнорировать её слова. — У вас же всё равно следующая встреча перенесена на полчаса позже. Может примете?
— А кто это?
После вчерашнего совета, на котором никакого решения так и не стало принято, он чувствовал себя отвратительно. И с удовольствием провёл бы свободные минуты просто откидываясь на спинку кресла, чтобы, прикрыв веки, то ли немного подремать, то ли поразмышлять над проблемой в тишине.
— Доктор Луизор. Он занимался лечением девушки из группы исследователей. Говорит, что вас могут заинтересовать новые данные, открывшиеся в истории её болезни.
— Хорошо. Впускай.
Брови Остора нахмурились. В курсе истинных событий, произошедших с этой учёной, было не так много островитян. О Лисичке он тоже запретил болтать. И хотя ненужные слухи всё равно разлетелись подобно ветру, ему виделось, что отъезд Инги и официальный запрет на её возвращение предполагали некую завершённость участия той в истории Острова. Во всяком случае, из-за этого обстоятельства подобный вариант на совете пока не стал рассматриваться. И потому со стороны Луизора выглядело некрасиво использовать сфабрикованные им же данные для получения приватного визита. Чего он хотел? Вздумал советовать, как поступать Владыкам?
— Мирного вам дозора.
— Мирного Поднебесья всем нам, — ответил он на традиционное приветствие и пристально всмотрелся в своего посетителя.
Медик не стушевался от его тяжёлого взгляда. Лишь машинально поправил дужку очков и уверенно сел в кресло, открывая на коленях принесённый им портфель. Оттуда появилось несколько листов в плотных мультифорах и планшет.
— Вы уж простите, что я вынужден обращаться именно к вам, — отчего-то проснулась в докторе совесть. — Если скажете найти кого другого, так и сделаю. Однако, на то мне нужно ваше согласие. Всё-таки дело неоднозначное. Может, оно и вовсе не имеет значения, и я зря играю в шпионские игры. А, быть может, интуиция меня и не подводит. Но Владыкам действительно лучше узнать о таком своевременно. Тем более, вам.
— Рассуждение верное. Что вас беспокоит?
— Обычно я сам такие вопросы задаю, — мягко улыбнулся Луизор и продолжил уже в серьёзном тоне. — Вам прекрасно известно, что со здоровьем у Ильиной Инги проблем не было. Как с физическим, так и с душевным. И даже её подавленное состояние должно было вернуться в норму достаточно быстро.
Внутренне Остор удивился. Пожалуй, преждевременно он начал мысленно ругать членов своего отряда за болтливость. По ходу, этот визит никак не был связан с тем, о чём он подумал. Зря он решил, что доктор хотел предложить ему некий очевидный предлог для возвращения учёной на Остров.
Однако, несмотря на размышления своего Владыки, посетитель продолжал. И Остору пришлось сосредоточить своё внимание на происходящем, а не на собственных думах:
— Несомненно, я предполагал, что могли возникнуть трудности вроде затяжной депрессии. Но это уже зависело от личных качеств, так как настойка жриц не внесла никаких изменений в организм. Всё было хорошо. И поэтому меня столь встревожило обращение мужа этой девушки. Он крайне обеспокоен её быстро прогрессирующей амнезией.
— А вы…
— Да-да! — нагловато перебил Луизор, чувствующий себя в кабинете сурового Владыки вольготно и раскрепощёно. Остор даже попытался припомнить, не были ли они с доктором хоть какое-то время приятелями. Но память таких фактов не обнаружила… И неудивительно! Тот был ровесником Риэвира, а не его. — Я распечатал вложенные им в письмо копии документов и все анализы. Можете сами проверить подлинность личности, если хотите. Мне же и такого хватило, чтобы убедиться в искренности этого человека.
— Ладно. Пока оставим этот вопрос, хотя проверкой я всё же займусь.