Не сдержав любопытства, я выглянула наружу. Женщина удалялась по дороге к городу, а Шут невозмутимо любовался бегущими по небу облаками.
Плащ я взяла удачно. К вечеру может дождь пойти.
А тошнота совсем прошла… Даже есть захотелось. Вот и хорошо.
Значит, я просто разволновалась слишком. Вот и всё.
— Джастер, — я намеревалась выяснить истину, — ты её знаешь? Что это вообще было?
Шут легко поднялся на ноги, и поднял плащ.
— Она тут вчера полдня кругами ходила, зайти не решалась. Конечно, я слышал, как её зовут. Ну, что, собирайся, ведьма. Провожу тебя обратно.
— А ты чем займёшься? — я бросила серебро в кошель, вытащила покрывало и подушки из шатра. Больше собирать мне нечего.
— Пойдёшь за книгами?
Сидеть в «Гусе» в одиночестве полдня, дожидаясь возвращения Шута, совсем не хотелось. Лучше снова с ним в этот переулок прогуляюсь. Но улыбаться этому архивариусу больше не буду.
Не хочу снова с Джастером из-за такой ерунды ссориться.
— Вечером зайду. Сначала кузницу найти надо, сделать кое-что.
— Что-то с… твоим оружием? — Я испуганно покосилась на Живой меч.
— Нет, с ним всё в порядке. — Воин собирал шатёр, пока я отряхивала от прилипшего мусора подушки и покрывало. — Так, мелочи небольшие.
Если Шут хотел окончательно разжечь моё любопытство, ему это удалось.
— Можно с тобой? А потом вечером вместе книги заберём?
— Это надолго, ведьма. И ты мне там будешь мешать.
Честно и прямо. Как всегда…
— Но хотя бы дойти до кузницы с тобой я могу? Это далеко?
— Нет, недалеко. — Джастер убрал шатёр в свою бездонную торбу следом за подушками и покрывалом. — Вон они, отдельно от остальных рядов стоят.
— Тогда я тебя провожу и погуляю по ярмарке, пока ты занимаешься своими мелочами. — Я решительно поправила свою сумку на плече. — Ты не против?
— Хорошо, — неожиданно легко согласился воин. — Тебя уже успели узнать здесь, так что неприятностей быть не должно. Но для начала перекусим.
С этими словами он направился в сторону ярмарки, из-под руки высматривая торговцев пирожками.
Кузницы действительно стояли особняком от остальных рядов, расположившись ближе к реке, между городской стеной и ярмаркой по левую сторону от дороги, ведущей в Кронтуш. Каждая была отгорожена от соседей стеной из обожженных глиняных кирпичей и имела двор, куда могла без помех заехать телега. На ночь каждое хозяйство надёжно закрывалось прочными воротами из тёмного дерева, днём распахнутыми настежь.
Готовый товар, от гвоздей, инструмента и домашней утвари до оружия и доспехов, продавался в ярмарочных лавках помощниками или членами семьи кузнеца. Сами же хозяева оставались у горна и работали наряду с подмастерьями.
Здесь стоял жар, звон молотов и шум от зычных голосов. Подъезжали телеги, загружали готовый товар, привозили колеса на оковку и приносили вещи в починку. Отдельно в двух кузнях подковывали коней.
Жизнь здесь кипела, как и по всей ярмарке.
Джастер шёл вдоль кузниц, высматривая неведомо что. На нас косились, кто-то здоровался, кто-то спешил мимо, торопясь по делам. Я вежливо кивала в ответ, старательно поддерживая вид серьёзной ведьмы.
Шут остановился возле кузницы, во дворе которой было свалено в кучи старое и ржавое оружие. Двое молодых подмастерьев, разбиравших одну из куч, переглянулись, и один из них поспешил в кузницу, а второй с боязливым любопытством смотрел, как мы заходим во двор.
— Что угодно госпоже ведьме?