Конец торгового ряда занимал большой прилавок с книгами и свитками. Здесь продавали пергаментные листы, «Житие его величества Магмуса Первого и его рыцарей», «Обретение Огненной Розы», «Нравоучения», «Наставления», «Сказания королевства для детей» и прочие истории, которые обычно читали простые люди.
Пухлый торговец в ярко-синем кафтане о чём-то негромко беседовал с худым мужчиной в скромной, но опрятной одежде. Чёрные волосы и борода книжника были тщательно уложены, а лицо и пухлые пальцы темнели от загара, словно он целыми днями сидел здесь. Бледная кожа его собеседника с въевшимися чернильными пятнами на пальцах выдавала домашнего учителя или писаря из канцелярии магистрата. В руках он держал завёрнутую в ткань книгу.
Шут сбавил шаг, оглядывая товар. Наверно, хочет купить листы пергамента в запас, а то моя книга почти закончилась…
— Чем могу помочь, госпожа ведьма? — Книжник заметил нас, но не встал, как другие торговцы при виде покупателей. — Желаете…
— «Сказки и легенды», полный список, — Шут невозмутимо оборвал торговца. — Желательно, с картинками.
Что? Сказки? С картинками? Джастер, ты что, ребёнок?!
Только вот глаза продавца округлились по иной причине.
— Полный список? — подался он вперёд. — Вы в своём уме, юноша?
— Да уж не в вашем точно, — тут же нагрубил Шут. — Есть или нет?
С лица продавца сползла улыбка; притихший учитель, даже не попрощавшись, растворился в толпе, а книжник нахмурился и с вызовом сложил руки на груди. Точнее — на животе, выше у него просто не получилось.
— Возможно, эта редкая книга у меня есть. А возможно, и нет. Не могу вам сказать, любезный.
Я сдержала невольную улыбку. Кажется, Джастер впервые получил достойный отпор своей грубости…
Но Шут даже глазом не моргнул.
— Тогда добавьте к вашему ответу «Расхождение миров», «Трактат о камнях и травах», «Записки Альхабура о движениях светил» и чистую книгу для госпожи Яниги.
Видимо, всю любезность и красноречие на сегодня он исчерпал в ратуше.
Торговец заморгал от неожиданности и перевёл вопросительный взгляд на меня. Я незаметно вздохнула. Пока Шут изображал перед всеми «ведьминого охранника», за его поведение придётся отвечать мне.
— Пожалуйста, простите Джастера за грубость, он всегда такой. — Я постаралась мило улыбнуться этому человеку, чувствуя себя немного виноватой за поведение Шута.
Названия книг я слышала впервые, но вот чистый пергамент мне действительно пригодится.
— Есть это у вас?
Торговец сердито пожевал губами, покосился на молчащего Шута и снова обратил внимание на меня.
— Простите за грубость, госпожа ведьма, и что я лезу не в своё дело, но вы ему слишком много позволяете, — он достал из-под прилавка пачку пергаментных листов в кожаной обложке. — Это лучшее, что есть на сегодня. Про остальное я подумаю.
— Я буду вам очень благодарна, — я постаралась вежливо и мило улыбнуться, как иногда делала Холисса, когда общалась с особо несговорчивыми заказчиками. — И попрошу вас доставить мои покупки в «Праздничного гуся» сегодня к вечеру. Джастер, будь добр, заплати этому любезному господину, сколько он скажет.
Глазки торговца заметались между мной и Шутом, словно он в чём-то сомневался. Я же только вздохнула про себя, готовясь к головокружительной цене. Джастер наверняка мне потом выскажет за то, что не торгуюсь, а соглашаюсь на условия продавца. Но он сам виноват, мог бы и не грубить без всякого повода!
— Четыре с половиной «лепестка» за каждую книгу, госпожа, — вздохнул вдруг торговец. — Дешевле вы не найдёте. А это пусть вам будет подарок от меня. — Пухлая ладонь легла на чистый том. — Очень уж вы на мою Малеску похожи. Тоже красавица была…
От такой честности и щедрости я едва сдержала удивление. Вот ведь порядочный какой, другой на его месте постарался бы нажиться…
— Только вы уж простите великодушно, доставить я их вам не смогу, — торговец встал со стула и опёрся на незаметную до того трость. — Один я, госпожа, помощников не держу.
— Мы можем забрать их сейчас, — спокойно сказал Шут, выкладывая на прилавок деньги. — Или завтра. Как скажете.
Книжник снова пожевал губами, переводя взгляд с блестевших монет на нелюбезного ведьминого охранника.
— Приходите завтра вечером, юноша. Переулок Кривой Ивы, дом с грушевым деревом. Деньги принесёте тогда же.
Шут молча кивнул, смахивая плату обратно в кошель.