— Ладно, не смертельно, — Шут с ухмылкой снял котелок с огня. — Давай миску, ведьма. Поужинаем и спать.
— А читать легенды не будем? — я взяла кашу и села рядом с воином. Почему-то мне казалось, что он совсем не против этого.
По крайней мере, сейчас.
— Успеется, — Джастер выскреб кашу в свою миску. — Мы здесь побудем несколько дней.
Я только кивнула, радуясь про себя его ответу и предвкушая не только жаркие нежные ночи и прогулки по лесу, но и много нового и чудесного.
Котелок с остатками подгоревшего ужина Джастер положил в воду, придавив изнутри камнем.
— Объедят за ночь, — объяснил он свой поступок. — И рыбам корм, и отмывать потом легче.
Спать он решил в шатре, со мной. И я была счастлива.
Утром воин разбудил меня совсем не так, как в прошлый раз. Я слышала, что он проснулся, но дремала, надеясь на повторение нежных ласк и «доброго утра».
Однако Джастер считал иначе.
— Вставай, Янига, — в голосе звучали знакомые насмешливые нотки. — Рассвет на носу, а у тебя травы сохнут.
Древние боги! Травы! Я же совсем про них забыла!
Торопливо выбравшись из-под тёплого плаща, я почти сразу застучала зубами от холода: утро было очень ранним и совсем не тёплым. Это у Джастера под боком тепло, как у печки… А так даже в рубахе и платье не сразу согреешься…
— Ты только никуда не уходи, — предупредила я воина, с легкой улыбкой наблюдавшего за моими попытками в утреннем полумраке разобраться, где у рубахи перед, а где зад.
— Иди, колдуй, ведьма, — усмехнулся Шут. Закутавшись в плащ, он закрыл глаза и перевернулся на другой бок, заставляя меня тихо ему завидовать.
Я успела собрать травы и намеревалась готовить зелья, когда в утреннем тумане, ещё не покинувшем луговину, почувствовала что-то…
— Ммммм… шшшшшш-шиваяяя…
Я замерла, как стояла, не в силах оторвать взгляда и пошевелиться от неожиданного страха. А с той стороны кострища, из-под ветвей ивы, голодными жёлтыми глазами на меня смотрела водяница.
Полупрозрачная фигура колыхалась на границе света и тени, привлекательное лицо и тонкие руки дрожали, как отражение в воде, туман белой рубахой стекал с плеч, растворяясь в травах.
Я обмерла настолько, что даже позвать Шута не могла. Горло перехватило так, что дышать получалось с трудом.
— Вкуссссссснаяяя… — прошипела нежить, облизнувшись тонким узким языком, и подалась вперёд. — Ссссссссила-а…
— Стой, где стоишь, — внезапно раздался за моей спиной спокойный голос, хотя я и так оцепенела.
Но, оказывается, обращался Джастер не ко мне.
— А то развоплощу и мокрого места не оставлю.
Хмурый воин, в штанах и башмаках, встал рядом, и чары водяницы спали, возвращая мне способность двигаться. Но я не успела ничего сказать или сделать.
Водяница кинулась на воина.
Джастер вскинул руку в знакомом жесте, и волна силы как ветром сдула нечисть обратно под ветки ивы.
— Ссссслой! — зашипела тварь, миловидное личико исказилось в ощеренную зубами-иглами пасть, а глаза стали круглыми, как у рыбы. — Ссссссъем!
— Вот тварь безмозглая… — Шут быстро нарисовал в воздухе какой-то светящийся знак и коротким жестом послал в цель.
— Больноооооо! Пусссссссстиииииии! — пронзительный визг прижатой к иве пурпурным пламенем водяницы взвился над вершинами деревьев, разгоняя утреннюю тишину. — Пустиииииии-и-и-ии! И-И-И-И-И!!!