Его замутило, а во рту явственно почувствовал столь ненавистный вкус корицы, и спрятанный в глубине сердца образ девушки в теневой маске всплыл в сознании.
Он тоже часто слышал в детстве эти истории о паре, о единственной на всю жизнь. Старая нянька рассказывала втайне от отца. И даже искренне верил… когда-то. До того, как, став взрослым, узнал все прелести жизни молодого Колдуна. Эту дурь «про любовь» из него очень быстро выбили, благо Фениксы рождались очень и очень редко, и спросить об этом было не у кого. Лишь слухи и домыслы, в которые где-то в глубине души он очень хотел верить.
А девочка ждала и надо бы что-то сказать ребёнку. Солгать или нет? Проблема в том, что он сам не знал, что есть правда, а что ложь.
Сил на развёрнутый ответ просто не было, и он тихо произнёс:
— Правда…
Ответом ему была тишина. Ребята пытались переварить полученную информацию. А он просто не мог больше находиться здесь, разговаривать, улыбаться и играть роль довольного жизнью Колдуна.
Чёрт, как же плохо…
— Так, раз вопросов у вас ко мне больше нет, я, пожалуй, пойду… дела, сами понимаете.
Но сбежать не получилось, Стейси, как он и подозревал, сразу выступила вперёд:
— Я провожу вас.
— Не стоит, мисс Матиас, — Дима выразительно улыбнулся.
Но, где это видано, чтобы Ведьма понимала намёки и следовала им?
— Мне не сложно, господин Соколов.
Как только они вышли в коридор, Стейси осторожно прикрыла дверь и сразу же тихо произнесла:
— Остановитесь.
Притворяться, что не понял о чём речь, Дима не стал. Он слишком уважал и себя, и её, чтобы пускаться в глупые и в чём-то, даже, щекотливые объяснения.
— Тебе не кажется, что это немного не твоё дело?
Но и это её не остановило.
— Причину не озвучите? Ведь не ради омоложения, вам всего-то тридцать с небольшим…
— Дело не в возрасте.
Очередной взгляд тёмных, таких серьёзных глаз. И она понимает, что вот, совсем не знает его, а понимает:
— Что же такого страшного вы хотите похоронить в своём забвении?
Ответить он не успел.
— Дима? Ты? Здесь?
Феникс с трудом сдержал рвущийся наружу истерический хохот. Ну, конечно, как же иначе. Стоит тебе только на секундочку подумать, что всё в твоей жизни настолько хреново, и происходящее с тобой очень смахивает на плохой спектакль, как тебе прилетает такой смачный и увесистый подзатыльник реальности бытия. И ты сразу осознаёшь, что вот до этого самого момента, оказывается, всё в твоей жизни было терпимо, а вот именно сейчас, вы, господин Соколов, оказались по самые золотые фениксовские я…ягодицы, в невкусно пахнущей жиже.
Его персональный кошмар последних двух дней, его увесистая оплеуха от госпожи Судьбы, сегодня была одета в чёрную узкую юбку и ярко-синюю блузку, но все её внешние атрибуты пролетели мимо него. Единственное, за что зацепился его взгляд, была кроваво-красная помада на пухлых губах.
Словно знак какой-то. Только он подумал о смерти, и пожалуйста, кругом одна кровь мерещится.
— Да, Анжелина, это я.
— Что ты здесь делаешь? — девушка подошла совсем близко, обняла его за талию и только после этого впервые посмотрела в сторону Стейси.
«Имея такой взгляд, и палача при себе не надо держать», — подумал Колдун.