Эстэриол вернулся, когда всё окончательно стихло. Прошёл сквозь облепленную грязью сферу, получив порцию за шиворот, но даже не встряхнулся. Бережно опустил рядом с Асфири моё промокшее и бесчувственное тело, а затем сел сзади и сгрёб меня в объятья, глядя в никуда дикими и счастливыми глазами. Друзья ужасно забеспокоились, но вампир улыбнулся, закутывая моё ледяное тело в свой видавший виды плащ:
— Теперь всё будет хорошо. Ребята, теперь всё будет хорошо. Ей просто нужно отдохнуть.
Асфири усмехнулась, глядя на то, как он вцепился в меня:
— Ты же вроде по Аябэли своей сохнешь? — сказала и тут же пожалела о бестактности, увидев, как его глаза сверкнули болью, но вампир тут же прижал меня ещё сильнее и выдохнул:
— Не знаю. Но не отпущу! Не знаю, не понимаю, но не пущу!
Друзья ничего не ответили. Асфири уважительно кивнула, Элни просто облегчённо улыбнулся, и они принялись устраиваться на крохотном клочке.
Пора укладываться на ночь. Сфера грела и оберегала, но вещи почти все промокли напрочь, так что друзья просто легли рядом, прижавшись друг к другу, и уснули. Устали от всех этих потрясений.
Да, теперь всё будет хорошо. Боги не зря ведут их.
Сидиен
Я летела над каким-то удивительно красивым городом. Или кто-то другой? Мне казалось, что я — туман, холодный и мягкий. Я была такая большая, что могла накрыть собой весь город, но он, освещённый предзакатным светом солнца, казался слишком уютным, и мне не хотелось погружать его во мрак и сырость.
Я любовалась им. Вот величественный храм. Храм Трёх Богов: Алеты, Сифируса и Муртока. Откуда я это знаю? На юге огромная арка с воротами, возле которых дремали стражники. А на востоке море. Причалы, возле одного швартовался грузовой корабль, туда-сюда сновали юркие морячки, стараясь закончить дела до темноты, чтобы можно было спокойно отправиться в таверну. Выше несколько улочек, одна над другой. Портовая, Медная, улица Роз и улица Свечей. Над ними Верхняя. Названия всплывали сами, хотя я никогда не видела этого места. А дальше, севернее раскинулся прекрасный парк, гордость эльфийских кудесников — Санайтэро. Я обратила внимание туда, лаская взглядом цветущие сады и мраморные строения.
Тут внезапно пробудилась моя собственная память: я была здесь! Мне уже снилось это место! Но эта мысль тут же угасла, и вернулось умиротворённое спокойствие. А почему тут так мало посетителей? Где все? Ах да, уже скоро прозвенит вечерний колокол, после чего ворота парка закроют для посетителей. Я стала меньше и целиком погрузилась в созерцание парка. Ах нет, вот стоят двое, один опирается на мраморные перила, а второй прижимается к нему. Это парочка. Красивый светловолосый парень и девушка. Они говорят о чём-то. Я приблизилась к ним, желая разглядеть их получше. И вдруг моё сознание поплыло, и в следующий миг я стала ею. Кто я? Я… точно, моё имя Аябэль, а рядом мой самый близкий и любимый народич — Эстэриол. Что он говорит мне?
— …не пойдёшь домой?
Что? О чём это он? Но губы отвечали ему без моего ведома. Кажется, я была удивлена, напугана и счастлива.
— … я украду тебя! — продолжал Эстэриол.
Я что-то отвечала ему, а в моём сердце, как весенний цветок, неукротимо расцветала надежда.
Но потом что-то переменилось, я оказалась одна в тесной комнатушке. Когда я огляделась, в ней был ещё один человек. Человек? От него исходила тьма, наводящая ужас. Я ощутила, как он прижал меня к стене и сжал рукой горло. Он говорил что-то, какие-то страшные вещи, и мне хотелось плакать от ужаса. Это же Вортам! Я его тоже знаю! Но он же наш друг! Или враг? Что-то больно впилось мне в плечо, а затем картина опять поменялась.
Я была в светлой маленькой комнатке, я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Хотя… ведь это моё лицо. И мои каштановые волосы, мой пухлый рот и длинный носище, за который меня некоторые считали полукровкой, хотя нормальный нос! У Барбары Стрэйзенд был больше, а она не была от этого менее красива! Кто? О чём это я? Кто такая вообще эта Барбара Стрэйзенд? Откуда я знаю о ней? При этих мыслях, моё видение начало уплывать, но я не хотела покидать этого места.
Зеркало отразило ещё одного народича, который подошёл сзади и обнял меня — Эстэриол! Любимый, это ты! А я — Аябэль, твоя невеста. Хотя, конечно, мы пока не можем пожениться, тебе нужно закончить университет. Но мы успеем, мы же всегда будем вместе, ведь так?
Но неведомые силы вновь понесли меня дальше сквозь время и пространство. И вот, объятья Эстэриола сменились другими. Я обнимала Вортама. Что? Вортама?! Да… его. Он был ранен, а я пыталась согреть его, чтобы он не умер, потому что Эстэриол пока не придумал, как его спасти. Конечно, как я могла удивляться? Ведь он наш друг, учитель! Его голова лежала у меня на коленях, он будто спал. Но вот он открыл глаза и посмотрел на меня. Чёрные глаза притягивали взор, они казались всё ближе и ближе, а во тьме его взгляда прятался первозданный хаос. Он улыбнулся мне, сначала почти нежно, будто с тоской, но затем я увидела, что его рот полон острых клыков испачканных в крови. Чернота его глаз окружила меня, я потонула в ней, а в следующий миг проснулась от собственного крика.
— Что? Что такое? — засуетился вокруг меня фирь. — Это всего лишь сон, Даша, всё уже хорошо.
— Нда-а-а, — раздался голос тигрицы, — Эстэриол предупреждал нас, что ты можешь плохо спать, но чтобы так! Я чуть в костёр не свалилась от твоего крика, — Асфири улыбнулась и присела рядом. — Как ты? Уже скоро полдень, ты проспала завтрак…
Она хотела ещё что-то пошутить, но я перебила её:
— Асфири, это же я! Это была я!
— Что? О чём ты, Даша? Конечно же, ты, кто ещё? — она успокаивающе погладила меня по плечу. — Ты молодец, Эстэриол сам удивился твоей силе… Сказал про какой-то метальный порыв…
— Нет, Асфири, я не об этом!
— А о чём? — не поняла тигрица моего странного возбуждения.
— Это была я! Я — Аябэль, возлюбленная Эстэриола!
Фирь нервно перекинул трубку из одного угла рта в другой:
— Даша, ты со сна мелешь всякую чушь, — озабоченно сказал он и обратился к Асфири. — Может, отложим поход до Сидиена на завтра?