Лицо вампира горело отчаянием. Я так живо представила всё это, что сразу поняла — он прав. А я — дура. Но ведь…
Но Эстэриол не дал мне сказать:
— Да, я каюсь, я… — он отвёл глаза и опять нервно принялся одёргивать на себе одежду и остервенело поправлять лохматые волосы. — Я сам полез, я к вам пристал. И видят боги, я ничего плохого не хотел! Я сам не знаю, чего мне от вас надо! Но ты-то, Даша! Ты! Как ты можешь мне верить? Я ведь не шучу, я правда убийца. Я ведь и вас всех убить мог! Ты просто представь, а если бы я опять был не в себе? Вас бы не было уже… Вам… Да вам просто повезло…
Он растеряно поглядел на свои ладони, а в глазах сквозило такое отчаяние и ненависть к себе, что я не заметила, как у меня слёзы капнули на его рукава.
— Тебе нужно ненавидеть меня, милая! Проклинать меня! Гони меня в шею, ну же! Прошу, пожалуйста! — он впился в меня совершенно диким взглядом, я даже услышала, как у него зубы скрежещут.
— Эстэриол, ну ты чего… — он сморгнул и сощурился. — Ты же был когда-то человеком, ведь был? — я пыталась найти хоть что-то, чтобы вынырнуть с ним из этой реки отчаяния. — Ты же не был таким раньше, ты…
Его взгляд смягчился, он взял себя в руки и тихо ответил:
— Я почти ничего не помню… Вообще, как это, как всё работает… Не, там уже пусто. Вроде и остался собой, но я даже уже и не помню, каким был… Я даже не помню, когда у меня крыша ехать начала. Может, сразу. Не знаю…
Он вздохнул, я сидела молча.
— Да давай уже! — усмехнулся вампир, и я смачно высморкалась на землю. Дурацкие слёзы!
— Эстэриол…
— А? — он посмотрел на меня с какой-то щемящей радостью. Боги, ведь он действительно не слышал собственное имя уже лет тридцать. Наверное, сложно вновь привыкать?
— Не уходи.
Он опять вздохнул, собираясь возразить, но я не дала:
— Не уходи. Пусть я дура, ладно, пусть я неправа. Но я просто не хочу, чтобы ты уходил. Я обещаю, я буду очень осторожной, я постараюсь уничтожить все иллюзии, но не уходи. Останься, пожалуйста, со мной…
Он приоткрыл рот, закрыл и улыбнулся. В первый раз и глазами тоже.
— Спасибо… — еле слышно прошептал он.
Мы молчали. Возле костра закопошился Элни, переворачиваясь под одеялом на другой бок. Над ухом зазвенел комар, но почти тут же улетел. Звёзды мерцали, гулкий ветер качал осоку в болоте, на купол наползал туман.
— Ага, — тихо и как-то мечтательно сказал Эстэриол, — по ночам здесь иногда ни зги не видно. Даже я стою, как дурак, руками туда-сюда, а не видно…
— А почему ты спишь в болоте? Там же жижа почти, да?
— Мне как-то… спокойнее. Среди грязи.
Мы помолчали ещё немного.
— Тебе бы спать, — мягко заметил он, — не выспишься же, а завтра путь долгий. Вы куда, кстати? В Сидиен же?
— Ага…
— Ну, славно…
— Ага… — ответила я совсем сонно.
— Спи… — тихо прошептал Эстэриол, принимая на плечо мою склоняющуюся голову.
Я уснула прямо там. Крепко и сладко. Не знаю, сама ли, или это вампир опять наслал магию. Впрочем, какая разница? Он мог говорить, что угодно, но я была уверена в нём. И не было на свете уютнее места, чем его костлявое холодное плечо.
Жертва Тёмному богу
Почему-то я не удивилась, когда утром, проснувшись, обнаружила себя возле костра, заботливо укутанную в одеяло и куртку. В волосах нашёлся помятый и уже почти завянувший крокус. Друзья готовили завтрак и тихо переговаривались, чтобы меня не разбудить.