— Сумасшедшие?
Нежить всепрощающе вздохнул и ответил:
— Ну конечно. Сама посуди, благородная моя госпожа, кто в здравом уме пойдёт в лес с таким названием? Коты бешеные? Так они мелькают тут, как чайки над прибоем, глазами хлопнуть не успеешь, а прочие… Я специально здесь теперь сейчас, чтобы никто не сюда. Но ведь зачем, если «Дохлый»??? Хотя, признаться, очень по вкусу. Никогда не пили шизофреника? О-о-о, я вам скажу — отлично! Непередаваемо! — и он открыто рассмеялся, закатив глаза. В раскрытой пасти блеснули клыки, которым даже Асфири позавидовала бы. Вампир?! О боги! Но он опять резко остановился, суетно огладил рот, запустил руку в волосы и оттянул кончик уха, но сдавленный смех вновь начал его душить. Только глаза не смеялись. — Нет-нет-нет, вы меня не бойтесь! Не-не-не. Но вот просто послушай! Нет, я серьёзно! Ты бы видела!.. — он ничего не мог поделать со смехом, у него даже слюни летели, их хорошо было видно в ярком свете. — Он так обрадовался, он прямо прыгал! Я ему: «дед, у тебя мания преследования, ты больной!», а он: «так это ты следил за мной?!»! Ха-ха-ха!!! Пришлось выпить. Он до конца… До конца!!! Орал и доказывал мне, что это заговор!.. — и вампир, наконец, замолчал, склонив голову и глядя на меня широко открытыми глазами.
Кажется, он сумасшедший. Причём, напрочь! Глаза бегают, руками постоянно что-то поправляет, трогает, пальцы дёргаются, и сам он какой-то дёрганный, чуть не захлёбывается, когда говорит. Валить бы. Он будто почуяв, протянул руку и вцепился в мой рукав, продолжая вглядываться в лицо.
— Подожди-подожди, я тебе такое расскажу! Нет, ну правда, ты вообще представляешь, что у народичей в головах делается? Я им — нет, они — да! — тут он резко повернулся в сторону и рявкнул: — Стой, сволочь! — я вздрогнула, проследила за его взглядом, но никого не увидела, друзья же были за спиной, включая Мохнатика. — Ты представляешь, — это уже опять мне, — сидит и пялится на меня, будто я должен ему что-то!
Кто и что ему должен, я так и не поняла, но вампир вдруг отдёрнул руку, будто вспомнив, что неприлично дёргать других за одежду, даже расправил складочки суетными дрожащими пальцами и вдохновенно продолжил, улыбаясь:
— Так на чём я остановился? Так вот, подходит ко мне один раз хрен с чешуёй на лице, вы его видели, он недавно здесь грибы собирал. Грибы! — вампир засмеялся, запрокинув голову и балансируя на пятках. — Грибы! Ночью! Вот же придурок! Нашёл помёт кроличий, говорит: «на, попробуй!». Мерзость! Фу! Так вот, подходит и говорит: «пошли-ка мой дорогой друг, Эстэриол, вон в тот лесочек! Дело есть! Бревно гниёт, а муравьёв нет! Надо ловить…» — говорит. Ну, делать нечего, пошли, а Квака как раз новую рассаду сделала, вот, думаю, покурим! Но вот этот, сволочь! Все мухоморы сжевал, и Кваку с собой утащил, бабник!
Он так увлёкся рассказом, что даже жестикуляция стала будто театральной, зато исчезла дёрганность. Эстэриол грозно вперился в дерево, шипя что-то нечленораздельное, но тут же его опять начал душить смех.
Нет, это определённо сигнал к бегству! Надо валить! Я отступила на шажочек, лицо вампира тут же разочарованно и растерянно вытянулось.
— Э-э-э, уважаемый Эстэриол. Спасибо за историю, но, честно говоря, у нас дела, мы пойдём, ладно? Не обижайся, пожалуйста… — говоря это, я медленно пятилась, и уже, было, совсем собралась смыться вслед за уже пятящимися друзьями, но вампир вцепился в меня взглядом чуть фосфорецирующих глаз и окликнул именно в тот момент, когда я уже собиралась сделать ноги:
— Не надо, прошу… — он сощурился, вглядываясь в моё лицо, странно поморщился и опять разлил по лицу свою дурную улыбку. — Госпожа, неужели ты с друзьями не составишь мне копанию на сегодняшний вечер?? Я безобидный, видят боги! Вы ни в коем случае не составляете мне неудобство!
И вампир улыбнулся так широко, что я в деталях смогла разглядеть его длиннющие клычищи в контрастном свете. Казалось, что огонёк специально высвечивает именно их. По спине пробежали мурашки.
— Э-э-э… я бы с радостью… но… нет! Спасибо!
Я аж хрюкнула от того, как резко меня дёрнула за руку Асфири. Вампир лишь просительно вскинул руку мне вслед, но я этого уже не увидела. Рванула вслепую прямо за тигрицей куда-то назад в темноту. Похоже, фирь уже давно опередил нас с его-то мастерством «давать дёру», лишь глухой перестук копыт Мохнатика давал какой-то ориентир в темноте. Только добежав до какого-то оврага, чудом не споткнувшись в темноте, вместе со своей компанией, позволила себе отдышаться.
— Уф! Хвала богам! — схватила меня Асфири. — Еле унесли ноги! Я уж думала, что делать?! Бить или бежать! Псих ненормальный!
— А я что? — тоже запыхавшись зачастила я. — А я? Я ж не знаю, что с ним делать вообще? Вы молчите, а я… а если он за нами? Или? Я чуть не поседела там! Но, вроде, не погнался… Что теперь-то делать, Ас?!
Но тигрица не ответила, напряглась, и, уже превращаясь, бросила:
— Вот Далин! Проглядела стаю!
В кустах раздался шорох. Волки что ли?! Одна напасть, второй не ждали! А то я всё возмущалась, чего это зверей почти не видать, кроме кабанов да оленей вдалеке шуршащих?
Я подняла свою несчастную палку, а Элниниум уже давно был в боевой готовности. Самый маленький и самый храбрый! Всё-таки вспомнил, что ведьмаком стать хотел. Выживем — обязательно похвалю его!
Асфири встала рядом с прижатыми ушами, прикрывая собой фиря. А где стая-то? Или я неправильно поняла? Показалось, что в кустах мелькнула серая фигура. В темноте-то со страху даже зрение обострилось! Или фантазия? Ой, как не хочется быть съеденной! И толку, что Асфири тигрица? Что она сделает, если один из них сейчас набросится на фиря? Она бросится его спасать, а тем временем остальные волки радостно скушают бедную Дашу!
Оказывается, это всё бывает очень внезапно. Я даже не услышала, как огромная серая тварь кинулась на нас с совершенно другой стороны, вместо той, что я ожидала. Но не долетела. С размаху бухнулась о землю, будто воланчик, стукнувшийся о невидимую ракетку.
— А я сказал «прочь пошли»! — раздался сзади громкий повелительный голос. — Зажрались совсем, сволочи!
Я повернулась и увидела Эстэриола с поднятой над головой рукой. Его глаза светились в темноте, а волосы встали дыбом. Через секунду он опустил руку, внешность в тот же миг вернулась в прежнее состояние, а лицо озарила всё та же безумная улыбка, только глаза остались прежними. Пронзительным, будто ищущими.
— Я же говорил, что вам лучше остаться у меня. Безопаснее, — и он улыбнулся ещё шире.
Я медленно повернулась в сторону своих друзей. Волков, как и не было, а Элни с Асфири, в уже человечьем обличье, стояли с абсолютно белыми ничего не выражающими лицами. Кажется — у них ступор.
— Прошу, — молодцевато поклонился вампир и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку и потянул, показывая, что очень жаждет нашей компании. Холодная, твёрдая и гладкая, будто рука статуи! И страшно, и странно…
Я пришла в себя, только когда мы оказались у костра под навесом. Весело потрескивали поленья, вокруг кострища валялись какие-то колбы, чашка, полуобгоревший носок и, почему-то, колесо от телеги. А возле дерева огромное богатое кресло. На боку.
Что делать я так и не поняла, но решила пока имитировать смирение. Вампир вёл себя спокойно. Конечно, с учётом всех его странностей. Но было не похоже, что он собирался кого-то из нас кусать. Но кто знает, что на уме у этого шизофреника? Тем более шизофреника-вампира!
Эстэриол выглядел лет на двадцать-двадцать пять. Светлые волосы обрамляли лицо с большими печальными, но порой абсолютно дикими глазами. Он был худ и высок, как и полагается вампиру. Держался так, будто жердину проглотил. Может, это от постоянного лежания в гробу такая осанка? Если, конечно, вампиры действительно спят в гробах… Даже одет он был в подобающий наряд — бордовый бархатный камзол, высоченные чёрные сапоги и тёмный плащ, в который он завернулся в лагере.