Я улыбнулась, а потом задумалась, поглощая картошину с солёным огурчиком.
— Элни, а почему мы идём туда?
— Это в смысле? — не понял фирь.
— Ну, я же не знаю, что за Ирт такой, — улыбнулась я, прожёвывая, — а направление приблизительное только помню: на юг.
— На какой юг??? — опешил он. — Ты же на север показывала!
— Нет, я на юг показывала! — возразила я, тыча пальцем вперёд.
— Даша, там север, — фирь недоумённо смерил меня взглядом.
Я запнулась. Солнце же вон, с востока на запад тянется, восток слева, закат справа, значит, впереди юг. Или не так? Решительно встала и обошла замшелый пень, чтобы, как учили, проверить стороны света. Вот хоть убей, не понимаю! Он весь мохнатый со всех сторон, вообще разницы не вижу, что с севера, что с юга…
— Элни, объясни, а?
— Так и знал, что нельзя тебя одну отпускать, — довольно улыбнулся фирь.
Оказывается, здесь действительно север был на юге, а солнце двигалось в обратном направлении. То есть по нашим меркам вставало на западе, а садилось на востоке. Ну и ладно, скоро лето, не замёрзнем! Идти нам предстояло как раз на север, в любом случае, тракт был только один.
— И что у нас по плану? — спросила я, продолжая нехитрую трапезу после объяснений фиря. — Не знаешь, что там впереди?
— Ну, в общем-то, не очень, — смутился Элни, — я карту решил не брать, она ветхая-ветхая, там половину не видно уже, а новую раздобыть не успел. Но мы точно не заблудимся! Тракт у нас здесь всего один пока, как раз на север прямо. Мы отсюда будем идти дня три. По берегу Летящей сначала, потом к Трисне выйдем.
— Трисне?
— Ага, это река самая большая в Силуре. Там ещё озеро больше, всегда хотел посмотреть! В него вливаются Летящая и Малая Трисна, а оттуда уже течёт Великая Трисна, — я впечатлилась, а фирь продолжал, — там мы перейдём реку и пойдём дальше на север по тракту. За день дойдём до Великой горы, а там, если повезёт, переночуем в Приюте.
— Хорошо хоть не «Роковой» горы, — усмехнулась я. — А что за Приют? Это постоялый двор?
— Не, — отмахнулся фирь, — это место такое под горой.
Я только бровями вскинула. Ну ладно, по ходу дела посмотрим, самой любопытно, не буду удовольствие портить. А вот другой вопрос волновал:
— Элни, а деньги у нас с собой есть? У меня же никаких местных, ни копейки!
— А, не волнуйся! — беспечно махнул рукой фирь. — Я захватил с собой. На провизию хватит, а если что, я ещё слиточек припрятал — поменяем и ещё полгода шиковать будем! Нам с Майри папка оставил. Рассказывал, что ему как-то один маг из каравана, с которым он ходил, за какую-то услугу подарил. А эти маги, кто их знает, что у них в голове? Захотелось — подарил. Надо будет ещё — наколдует…
Я задумчиво почесала щёку. Ещё и маги! Круто!!! Но сонливость притупила восторг. Надо двигаться, а то сморит опять! Мохнатик не доел косу ещё. Решила подбодрить спутника да и себя заодно:
— Элни, ты такой молодец! Знаешь, на самом деле ты прав, одна бы я если и не заблудилась бы, то уж точно в какую-нибудь передрягу попала. А ты столько всего знаешь!.. — улыбнулась я, на что фирь ещё сильнее смутился и, ковыряя остатки картофелины в руках, добавил:
— Это отец мне всё рассказывал, он был настоящим путешественником, таким же чудаком как я. Майри всё переживала, что я тоже таким вырасту, а я взял, и правда вырос. Ну, таким же. Только вот я дальше этого места и не ходил никогда, я уже говорил… Это ещё одна причина, по которой я пошёл за тобой — я хочу, как мой отец, повидать мир. Хоть чуть-чуть. Я хочу быть достойным сыном своего отца! И я хочу, чтобы он мной гордился! Пусть его уже нет, но я знаю, что он меня видит. Я не боюсь! — и Элни гордо выпрямился, хотя на самом деле рука с картофелиной у него дрожала.
Парнишка, оказывается, сильно разволновался от собственных речей, но очень старался этого не показать. Я решила, что стоит его ещё подбодрить:
— Ну что ж, Элниниум Брин, я думаю, твой отец уже гордится тобой. Решиться на такое может не каждый. Я рада, что меня сопровождает такой смелый и отважный фирь!
Вот тут-то его румяная рожица и расползлась в довольной улыбке:
— Ты правда считаешь меня смелым и отважным?
— Конечно, Элни.
— Вот здорово! Никогда не думал, что получу такое прозвище! Смелый и Отважный Элниниум Брин!
Я не стала возражать против самовольно присвоенного прозвища, а фирь продолжал: