— Так, хватит! Займитесь своими делами, — крикнул Эрик и обратился к бармену, — врубай музыку.
Он подвел меня к барной стойке и усадил на высокий табурет, сделанный из черного стекла. Бармен немедленно поставил передо мной бокал, наполненный красной жидкостью.
— Пей, — Эрик пододвинул ко мне бокал.
— Не пью, — я отодвинула бокал.
— Я не спрашиваю, пьешь или нет. Я говорю: пей! — Эрик взял бокал и поднес к моим губам.
Жидкость оказалась очень густым, вязким и сладким красным вином. Я выпила половину бокала и в голове зашумело. Я зажмурилась. А даже и к лучшему, что сейчас захмелею и не буду понимать, что со мной сделают. Отличный рецепт для забвения, о котором так часто говорят дисциплинаторы. Я потянулась за оставшимся вином, но Эрик накрыл бокал рукой:
— Хватит, Алика!
Вино придало мне смелости. Я оттолкнула его руку и спросила:
— А то что? Чем вы меня можете напугать, учитывая, что со мной собираются здесь сделать? По-моему, мне уже бояться нечего, поэтому я могу делать все, что захочу. Конец — простите за каламбур — будет один и тот же.
Бармен застыл с бутылкой в руках и бросил испуганный и недоуменный взгляд на Эрика. Эрик, не обращая на него ни малейшего внимания, схватил бокал и выплеснул вино на пол.
— Хватит. Пойдем! — он рывком поднял меня с табурета и за руку повел в угол бара, к двери, прикрытой черным плотным занавесом.
За дверью обнаружилась металлическая винтовая лестница. Покачиваясь от вина и балансируя на каблуках, я принялась спускаться по ажурным ступеням. Эрик крепко держал меня за руку. Лестница уперлась в коричневую деревянную дверь. Эрик толкнул ее. Она, скрипнув, открылась, и мы оказались в подвале.
Огромное помещение, видимо, занимало весь периметр здания. Дальняя стена тонула в красноватом сумраке. Звучала странная волнующая музыка, очень напоминающая "Энигму". Мужские голоса мощным хором выговаривали странные, с придыханием, слова на незнакомом языке. Только теперь я поняла, чего мне так странно не хватало в этом мире: музыки. В Москве она звучала отовсюду: из машин, окон, телефонов прохожих. В моем доме всегда фоном играли любимые мелодии. Я вообще меломанка и без музыки не могу и дня прожить. И вдруг страх куда-то отступил. Или вино и музыка сделали свое дело, или это высшая форма страха, когда уже все равно, потому что ужас настолько запределен, что мозг отключает эмоции, чтобы сохранить психику.
Алый полумрак колыхнулся движением, и вдруг вспыхнул яркий красный свет. Это зажглись многочисленные факелы, прикрепленные к стенам. Вдоль стены стояла длинная шеренга мужчин в кроваво-красных плащах с капюшонами. Плащи были запахнуты не полностью, обнажая одно голое бедро. На лицах белели полумаски, закрывающие глаза, но оставляющие открытой нижнюю часть лица. Посреди подвала стояла скульптура: обнаженный мужчина с торчащим членом, вокруг которого обвился змей. Рядом со статуей стоял маленький столик, а нем лежала та самая книга, которую я украла в кафе.
Ко мне подошел Дан. В руках он держал ажурную черную полумаску.
— Надень это, — велел он.
Я послушно надела маску. И вдруг пол качнулся под ногами. Всё стало каким-то ярким, выпуклым, искаженным, как в кривом зеркале. Стены двинулись ко мне, лица мужчин задвоились. Я попыталась сорвать маску, но она намертво приклеилась к моему лицу. Меня охватил ужас.
— Снимите это с меня! — завизжала я, пытаясь ногтями поддеть край маски.
Мужчины вдруг хором издали такой странный звук, похожий на протяжное:
— Ооооомммм!
Их плащи распахнулись, и я поняла, что настал тот страшный миг, которого я так боялась. Меня сейчас коллективно изнасилуют. Иначе почему они голые под плащами? И у всех торчат какие-то нереально огромные члены. Вообще-то я не великий специалист по этому делу. За свои двадцать три года живьем видела только два мужских достоинства, не считая интернета.
Одно мельком на неудачном свидании, когда кавалер потратил крупную сумму на ужин в дорогом ресторане, и после это решил, что я обязана ему отдаться. Я думала по-другому. Поэтому ему ничего не обломилось. Но штаны он успел снять, чтобы продемонстрировать мне свою главную гордость. Второе увиденное мной воочию мужское достоинство принадлежало Владу. Он очень гордился своим размером. Но у него была ровно половина того, что было у этих мужиков в алых плащах.
Я, недолго думая, бросилась к выходу из подвала. Не думать! Не гадать! Просто бежать, задыхаясь, из последних сил, а там будь, что будет!
Я добежала до двери и рванула на себя ручку. И в этот момент сильные руки Эрика сжали меня железными тисками.
— Пусти! — изо всех я лягнула его, норовя попасть "шпилькой" по пальцам ног.
Может быть, это даст мне хотя бы пару секунд форы!
— Ты совсем дурочка, да? — Эрик резко развернул меня лицом к себе. — Куда ты бежишь? Почему ты не можешь просто смириться?
— Смириться? — задохнулась я, — с тем, что меня пропустят через строй этих жеребцов? Может, мне еще самой раздеться, чтобы им удобнее было?
Эрик схватил меня на руки и молча понес в центр подвала, к столику с книгой. Я, выгнувшись дугой, сопротивлялась, как могла, но вырваться из его железных тисков было совершенно невозможно.
— Меня поражает, какого ты высокого о себе мнения, ведьма, — сухо отчеканил Дан. — Ради твоего тела никто не стал бы тебя похищать из другого мира. Для этого у нас есть другие девушки, более покладистые и фигуристые к тому же, — он презрительно оглядел меня с головы до ног. — Нам нужно не тело, а твои мысли. Вернее, способность оживлять чужие мысли и фантазии. Талант эмпата, понимаешь?