Даракс берет пустой лист и осторожно накладывает на него еду, затем кладет его на траву передо мной. Выглядит очень вкусно. Это ставит меня перед выбором. Должна ли я принимать еду от похитителя? Означает ли это, что я принимаю свое положение пленницы? Буду ли я в долгу перед Дараксом за это? И что об этом думает он сам?
— О, к черту. Я голодна.
Я протягиваю руку и пробую «хлеб», который оказывается больше похожим на корнеплод. Вкус похож на пряный батат, и не успеваю я опомниться, как съедаю весь кусок, который дал мне Даракс. Потом я пробую другие продукты на своём листе. Фруктовый джем на вкус как терпкий апельсин, холодная нарезка — это мясо из какого-то животного, о котором я предпочла бы не знать. Подозреваю, что это, вероятно, динозавр. Высушенный брусок на вкус больше всего похож на песто, а листья не имеют никакого особенного вкуса, как и на Земле. Через минуту мой лист совершенно пуст.
Даракс берет выдолбленный камень и наливает в него немного воды из кожаной фляги, затем бросает туда щепотку темного порошка и вешает на ветку, которую воткнул в землю над огнем. Еда была неплохой, и я уже чувствую себя намного лучше. В порыве внезапного оптимизма я лелею надежду, что он готовит чай, кофе или горячий шоколад, хотя знаю, что это невозможно. Мы никогда не находили на Ксрен ничего подобного. Но иногда мы с девочками опускаем не слишком горькие листья в воду и притворяемся, что это чай. Утреннее солнце согревает мою кожу, дует приятный ветерок. Костер потрескивает и приятно пахнет, а пещерный человек спокойно пережевывает пищу и следит за опасностями, постоянно сканируя горизонт и небо.
Даракс не смотрел на меня с тех пор, как не дал мне врезаться прямо в пасть этого проклятого манбейна, и у меня такое впечатление, что он не знает, что со мной делать. Но он накормил меня лучшей едой, которую я пробовала за последние месяцы, он добр к своему рексу, и я чувствую себя очень хорошо. На самом деле, я сейчас сыта больше, чем любая из девочек. Конечно, фрукты салена, которые Алиса приносит для нас, замечательные. Но постоянно питаться одним и тем же надоедает.
— Знаешь, — говорю я вслух по-английски, потому что так уж сложилось, что я никак не могу привыкнуть говорить на его языке, — это было бы здорово, если бы ты не похитил меня. Разве ты не мог просто сойти со своего динозавра и подарить мне цветы? Или дождаться рассвета и представиться как нормальный человек? Спеть мне серенаду или написать стихи? Пригласить меня на романтическое свидание под звездами? У тебя были бы неплохие шансы. А теперь все довольно неловко.
Даракс смотрит на меня своими желтыми глазами, потом голыми руками тянется к каменному горшку над огнем. Я задыхаюсь при виде этого.
— Не надо! Горячо!
Но мужчина хватает горшок и спокойно ставит его на землю, не морщась. Потом наливает немного в небольшой выдолбленный камень и протягивает мне дымящийся сосуд.
Ну, я должна проверить, кофе ли это. Я знаю, что некоторые девушки на Буне убили бы за кружку латте. Я сама больше люблю мокко, но не отказалась бы и от капучино. Я беру чашку, дую на нее и делаю осторожный глоток. Да, это варево — не то. Это даже не эспрессо. Напиток травяной и пряный, и в нем есть намек на сладость, поэтому я с радостью назову его чаем. Даракс отхлебывает из своей чашки и удовлетворенно смотрит в небо, и по какой-то причине это успокаивает меня. Он тоже прихлебывает чай. Он не настолько чужой.
Но все же Даракс инопланетянин. Его полоски грубее, чем остальная кожа, и когда он прихлебывает чай, то я вижу отблески его белых клыков. Его волосы блестят на солнце, как чистое золото, и мне хочется провести по ним щеткой или расческой, чтобы распутать. Я замечаю, что у него намотана на плече коричневая ткань, и мне интересно, как он использует ее, когда катается на своем рексе. Когда он сидит, его килт лежит на бедрах, и в нужном месте определенно виднеется большая выпуклость. Я знаю, что пещерные люди на Ксрене очень хорошо оснащены, потому что София и Эмилия дали нам достаточно намеков для зависти. Конечно, они не нарочно, но когда живешь в тесном помещении, то такие вещи все равно когда-нибудь выплывают наружу.
Они не всегда могут подавить свои стоны и восклицания, когда поддаются влечению в пещере посреди ночи, надеясь, что все остальные спят. Конечно, это вызывает у нас любопытство. На что это будет похоже? С настоящим пещерным человеком? Здесь, на лугу, мы в безопасности. Я чувствую маленькие покалывания в своих девчачьих частях при мысли о соблазнении этого парня прямо здесь и сейчас. Я смотрю на его промежность. Там определенно что-то происходит. Что-то важное. Нет. Он похитил меня. Я не собираюсь быть одной из тех стереотипных цыпочек, которые влюбляются в своих похитителей. Черт, я даже не знаю, бывают ли такие случаи в реальности, или это происходит только в кино.
Я откидываюсь на траву и опираюсь на руки.
— Итак. Какие планы? Или ты просто бесцельно бродишь по джунглям, похищая беззащитных женщин и кормя их деликатесами?
Даракс может не понимать слов, но он должен уловить вопросительный тон моего голоса. И теперь он, наконец, смотрит на меня. Похоже, он на мгновение задумался. Затем мужчина снова медленно протягивает руку, пытаясь погладить меня по щеке. Я отклоняюсь.
— Нет, чувак. Это не так работает. Ты пока не можешь этого сделать.
Он отдергивает руку и делает глубокий вдох, как будто хочет что-то сказать, но потом передумывает.
Ну и ладно. Если он не хочет говорить, я тоже не буду. Я дала ему хороший шанс.
Я делаю еще глоток чая. Он неплох, и я растягиваю напиток, пока обдумываю происходящее. Ладно, я первая женщина, которую Даракс увидел, и он делает все, что в его силах. Он должен выяснить, как со мной обращаться, начиная с нуля. Что ж, я могу ему только посочувствовать. У меня тоже хватало проблем с парнями. Но также я встречала и хороших, поэтому я дам этому парню поблажку. Но факт остается фактом: он меня похитил. Может, Даракс раньше никогда и не имел дела с женщинами, но он видел, что я человек, а человек — это не то, что можно взять просто так, на этой планете или любой другой.
Глава 6
Даракс
При дневном свете она выглядит слишком необычно, чтобы описать это словами. Это как сидеть на траве с мифическим, сверхъестественным существом, излучающим неземную красоту. Я критично осматриваю свои старые меха, поношенный мешок, босые и грязные ноги, многочисленные шрамы, грязную повязку на руке и простую еду, которую я даю ей. Святые предки, она пьет керет так медленно, что, должно быть, думает, что это самая отвратительная вещь на свете.
О чем я думал, когда забирал ее? Я, из всех людей. Безродный. Последний и единственный. Опозоренный, пока не выполню свою миссию. Мне нечего предложить другим, а тем более этому… этому чуду. И все же, иногда я не могу устоять перед искушением прикоснуться к ее коже, которая выглядит такой гладкой и мягкой, что я сгораю от желания дотронуться до неё и убедиться, что она действительно здесь. Но женщина мне не позволяет, и я ее не виню. Я уже несколько дней разъезжаю на Кронке по джунглям и от меня, должно быть, воняет.
Напротив, она пахнет так же, как выглядит. Сладко и необыкновенно. В ее глазах есть темнота, глубина и пронзительный вопрос каждый раз, когда она смотрит на меня сквозь свои тонкие, гладкие камешки. Как будто она смотрит сквозь меня, оценивая. Предки, её вряд ли впечатлило то, что она увидела. Иногда она говорит со мной на своём непонятном языке, который так чудесно звучит из ее уст. Ее губы такие влажные и мягкие на вид, а бедра широкие и тяжелые. Ее грудь такая круглая и соблазнительная, что все, чего мне хочется, это протянуть руку и почувствовать эту мягкость. Хайди. Имя такое милое, нежное и идеально ей подходит. Оно резонирует в моем сознании.
Я помню, что нам рассказывали о женщинах, когда я был молод. Сайэкс, шаман племени, научил нас, как обращаться с ними, если по какой-то странной случайности мы встретим одну из них. Он рассказывал нам о поклонении их щелям, защите, которую мы должны будем дать им, если когда-нибудь встретим. Если женщины вернутся, то наступят чудесные времена счастья, богатства и процветания. Все женщины были похищены тьмой, Плудом, и затем нам пришлось использовать Дарующих жизнь, чтобы продолжать род. Конечно, если бы у меня было племя, я мог бы привести Хайди туда. Она могла бы наслаждаться безопасностью деревни, и у меня были бы ресурсы всего племени, чтобы впечатлить её. Это другое дело. И она могла бы даже стать моей парой. Моя промежность дергается от этой мысли. Затем я внутренне стону от этой детской мысли. Хайди никогда не будет моей парой. А «безопасная деревня» оказалась вовсе не безопасной.
Я взял ее. Теперь я должен решить, что с ней делать. Если бы я мог делать все, что захочу, я бы, конечно, попытался поклоняться ей. Но я не тот человек. Я недостоин. Тогда почему я убеждён, что она моя? Что за уверенность сжигает мою душу? Я должен решить, что делать. Во всяком случае, я должен оберегать Хайди. Она чуть не налетела на мэнбэйна, и это так потрясло меня, что я почувствовал, как красный туман начал окутывать мой разум. Тогда я прикоснулся к ней, крепко держа и заставляя смотреть на мэнбэйна с небезопасного расстояния. Она, должно быть, меня ненавидит. Действительно, она была права. Я бесчестен. Ну, я могу это изменить. Я могу выполнить свою священную миссию, и тогда моя честь будет восстановлена. Я цепляюсь за эту мысль. Миссия. Она ведет меня. Я делаю глубокий вдох и наполняюсь решимостью.
Да. Сначала миссия, а все остальное потом. И поскольку миссия будет концом всего, и после нее ничего не будет, то и все остальное не имеет значения.
Глава 7
Хайди
Солнечный свет и легкий ветерок клонят меня в сон. Мы находимся на лугу юрской планеты, это открытое место, и я должна дрожать от страха. Но с Дараксом я чувствую себя в большей безопасности, чем когда жила в пещере или путешествовала к Буне. Моя чашка пуста, и я испытываю искушение потянуться за новой порцией чая — он очень хорош и, видимо, оказывает успокаивающий эффект. Но я этого не делаю. Я все еще жертва. Даракс встает, собирает свои вещи, затем поворачивается к джунглям и рычит. Звук протяжный и такой глубокий, что я чувствую вибрацию в груди. Затем он поворачивается, кладет камни на угасающий костер и закидывает мешок на плечо. Тираннозавр выходит из джунглей, направляясь прямо к нам, и его разинутый рот и немигающие глаза сфокусированы на мне. Я визжу и присаживаюсь на корточки позади пещерного человека. Огромный хищник, кажется, нацелился прямо на меня. Мне в голову приходит ужасная мысль, что, возможно, это другой динозавр, а не Даракса!