— По учебному, — невинно захлопала ресничками она. — Каждый день, за исключением праздничных и свободных, в девять утра…
— Да иди ты, — буркнула я, — на лекцию.
— Обязательно, — мило улыбнулась Тория и выпорхнула из комнаты.
Я выругалась, глядя на захлопнувшуюся за ней дверь, и махнула рукой: «Пусть думает, что хочет. Мне же никто не мешает на любой вопрос выпучить глаза и сказать, что впервые слышу подобный бред». Так или иначе, но мне тоже пора было шевелиться. Меня ждали профессор артефакторики и занудная лекция о принципах магических связей, о которых я, в силу внутреннего зрения, знала больше, чем профессор.
Вздохнув, я закинула на плечо сумку и вышла в коридор. Картинно записавшись на самую сложную, по местным меркам, специальность, я и не думала, что угожу в трясину скуки. Терпеливо слушать гипотетические разглагольствования о том, что прекрасно видела своими глазами. И не только слушать, но и заучивать все это. Сдерживаться, чтобы не поправить какой-то вопиющий ляп или предложить куда более простое решение. Да еще и в моем личном болоте скуки имелся свой водяник — тис Орлей с прожигающими спину взглядами и многозначительным молчанием. Все это за последние полгода заставило меня пересмотреть свои взгляды на меру терпения, отсыпанную мне богами.
Самым же главным было то, что, полгода изучая артефакторику, мы только слушали лекции и рассматривали простейшие артефакты. Но ничего. Ровным счетом ничего не делали сами.
— Вы опять опоздали, тиса Мэй… — недовольно попенял старик-профессор, едва я вошла в класс. — Это входит у вас в привычку. Должен заметить, весьма неприятную.
— Прошу прощения, профессор, — склонила голову я, не столько демонстрируя показное раскаяние, сколько пряча зевоту.
— Мое прощение вам не поможет, — проскрипел старик, коротким жестом указав на мое место. — Садитесь.
Гадая, что бы значила странная оговорка учителя, я села за стол и, вытащив из сумки конспект, полезла было за потертым учебником. Но не тут-то было.
— И это вам не поможет, — остановил меня старик с заметной ехидцей в дребезжащем голосе.
Я удивленно подняла глаза.
— Да, да, — кивнул он, положив передо мной маленький мешочек. Точно такой же минутой спустя приземлился на столешницу перед Орлеем. — Я убил полгода своей жизни на таких бездарей, как вы двое. Если бы не личная просьба ректора этого заведения, подкрепленная письмом короля, мне бы и в голову не пришло так бездарно потратить свое время.
Обалдев от таких откровений всегда спокойного и равнодушного профессора, я даже обернулась на Виктора, словно пытаясь убедиться, что он слышит то же самое. Судя по ошарашенному выражению на бледной физиономии, если галлюцинации и имели место, то у нас обоих.
— Я честно ознакомил вас с теоретической базой артефакторики. Ее вполне достаточно, чтобы создавать мелкие одноразовые артефакты, — продолжал между тем старик. — А при наличии должного усердия и не только одноразовые. Теперь же дело за вами. Уверен, что толку от вас, как и от десятка ваших предшественников, не будет никакого. Но я обязан дать вам возможность попытаться. После чего с чистой совестью напишу прошение о вашем отчислении и вернусь к нормальной работе.
В голосе старого козла звучало такое превосходство и самодовольство, что я мысленно заскрипела зубами. Помним мы эти лекции: ничем не подкрепленная теория, кое-где зияющая дырами из серии «всегда так делали».
— Но, позвольте, — Орлей обрел дар речи раньше меня. — А инструменты и…
— Никакие инструменты вам не понадобятся, — фыркнул профессор. — Из содержимого этих мешочков я могу собрать как минимум десяток одноразовых артефактов голыми руками. И если в вас есть искра творца, то сможете собрать и вы. Хотя бы что-то одно.
Я снова переглянулась с Виктором, на лице которого не осталось и следа привычной холодной заносчивости. Впрочем, немого обожания, с которым он обычно смотрел на меня, там тоже не было. Все смыла простая и откровенная паника.
— Можете приступать. У вас есть ровно час. Разрешаю советоваться, подглядывать в книги, хоть в библиотеку сбегать. В общем, все то, что вам обычно на зачетах запрещают, — добил нас профессор с откровенным удовольствием. — А я пока схожу распоряжусь насчет экипажа. Хотелось бы выехать уже сегодня вечером.
— Нас вообще чему-то учить собирались? — ляпнула я, едва за стариком захлопнулась дверь.
— Похоже, нет, — протянул Виктор, запуская длинные пальцы в волосы. — Это катастрофа!
— Ну… Зачем так мрачно, — проворчала я, вытряхивая на стол содержимое мешочка. — Терпеть не могу паникеров. У нас есть целый час. Да и кое-что он все же рассказывал. Например, что серебро в соединении с волчьим зубом и чешуей…
— Ты и это «кое-что» не слушала, как я посмотрю! — перебил Виктор. — Я прочитал об артефакторах все, что есть в библиотеке. Я разговаривал с двумя Мастерами летом! Они порой неделями так и сяк крутят всю эту чешую, чтобы приладить в нужное место! А этот… гад! Дал нам всего час!
— Час, говоришь, — протянула я, задумчиво покрутив в руках серебряный самородок, косо сточенный с одной стороны. — А сам грозился за этот час десяток артефактов склепать?
— Он же Мастер! — в отчаянии воскликнул Виктор. — И, говорят, один из лучших!
— Мастер, — согласилась я, нагло вытряхнув на столешницу набор странных предметов, оставленных нашим горе-учителем Орлею. — Но это не отменяет того, что он еще и козел. Смотри!
Обозлившись на негодного профессора, я начисто забыла, с кем разговариваю, и, подцепив Виктора за локоть, подтянула ближе.
— Вот здесь и здесь камни обработанные. А тут целую дыру просверлили. Что в нее влезет?
Тонкие длинные пальцы Виктора пробежались по кучке разнообразной фигни и безошибочно вытащили обломок кости.