— Он не хотел, так вышло. Придет время, все узнаешь.
— Да что ж у вас за тайна там, за семью печатями? Кем была Оля?
— Сестрой Перуна, ныне генерала Пелегина.
Тарх появился в трех шагах от них, словно из воздуха. Рядом же появилась вдруг и Дора.
— И убил ее я, а не он, — спокойно продолжил Тарх.
— Как же так! — опешил Влад.
— Откройте сознание и смотрите.
Все закрыли глаза, сосредоточились и вдруг, словно бы вернулись на 28 лет назад, мысленно оказавшись в родильной палате. В центре стояло кресло с Олей, она вся была в поту, бледная. Уже измученная. Перед ней, придерживая ноги, стоял Пелегин. У изголовья стоял Тарх, обтирая ей лоб влажной салфеткой. Также присутствовали Сомов и Демитрий.
— Это ведь не она? Это ведь не про нее? — лепетала Оля, морщась от боли. — Вы ведь ошиблись? Да? Ошиблись? Это не про мою девочку?
В глазах роженицы был ужас.
— Тужься, Ляля, тужься, еще чуть-чуть. Головка уже видна!
— Ответь мне, Перун! Ответь! — не унималась роженица.
— Да пропихни же ты ее, в конце концов! — негодовал Перун. — Задохнется же! Тужься!
— Давай, родна, давай!
Тарх взял Олю за руку, помогая приподняться в потугах.
— Она старательно потужилась, и через минуту на руках у Пелегина была кричащая малышка.
— Дай мне ее, дай, дай, — попросила мать, протягивая руки к новорожденной.
Пелегин положил девочку сестре на грудь, та сразу стала разбирать ее волосы на затылке и, что-то найдя, пришла в ужас.
— Нет! Нет!!! Нет! — в ужасе закричала она, плача. — Это она, это она!
— Успокойся, Лелюшка, все хорошо. Все, как должно, — улыбнулся Перун.
— Что значит, как должно? Убей ее! Убей немедленно! Она все погубит, ты же знаешь! Убей!
Пелегин взял младенца, перерезал пуповину и передал ребенка Демитрию.
— Куда он ее понес? Куда? Ее нужно убить! Я должна убедиться! Дайте мне! Я сама! — как безумная, кричала мать, пытаясь встать.
Пелегин удержал ее за ноги, а Тарх одним легким движением свернул женщине шею. От его рук пошел серебряный свет, окутавший тело, и скоро на кушетке осталась лишь горстка пепла. Пелегин сгреб его в какую-то железную чашку, из чашки пересыпал в маленькую бутылочку, бутылочку положил себе в карман.
— Спасибо за помощь, — сухо поблагодарил Пелегин.
— С племяшкой тебя! — улыбнулся Тарх, похлопав отца по плечу.
— Она будет звать меня отцом, как и их. Так будет проще многое объяснить. И ни к чему ей знать, что ее хотела убить собственная мать. Для всех вернее, умерла во время родов от кровопотери.
— Да, конечно.
— Надеюсь, мы поступили правильно и не пожалеем о выборе.
— Не пожалеем, отец. Я смогу ее сдержать, клянусь! Я всегда буду рядом. Она — просто чудо.