— Это хорошо. Но, наверное, я ему не нужен, если за 30 лет ни разу не связался с моей мамой и не спросил обо мне.
— Ситуации разные бывают, давай найдем, пообщаетесь, хоть душа спокойна твоя будет.
— Ну, давай, — вздохнул Олег, рассудив, что девочка права.
— Но это будет небыстро и нескоро. Я разбужу твой мозг, дам тебе необходимые знания и умения, а искать будешь сам.
Олег вошел в комнату Лизы, откинул одеяло, уложил девочку, она взяла его за руку.
— Садись, вспомни самый яркий момент, со своим папой связанный.
Олег призадумался и вспомнил: отец был тоже человеком служивым, его часто не бывало дома и поэтому всякий раз, когда отец приезжал, это был праздник. Но однажды в день его двенадцатилетия, когда отца и не ждали, он таки приехал и привез сыну фотоаппарат кодак с целым чемоданом пленки и проявителей. Это была заветная мечта мальчишки. И радости предела не было. Но еще ярче, когда на следующий год Олег на зимних каникулах в деревне спас деревенского мальчишку, провалившегося в полынью, увидел, подполз на пузе к краю и вытащил, благо, поводок был в руках длинный и прочный, за него и вытащил. А сбежавшая собака Дымка прибежала вечером сама — как награда за подвиг.
Мама, как узнала, плакала и все причитала: ну, вот что бы с тобой было, если бы. А папа крепко обнял, пожал руку и сказал, что, не зря свою жизнь прожил, раз настоящего мужика уже вырастил. И это папино рукопожатие и гордость и перевернули жизнь мальчика. Он решил, как отец, быть военным и положить свою жизнь на защиту других людей, чтоб папа им и дальше гордился. Мальчик своим мечтам не изменил, и на работе, и в жизни всегда впредь стоял на страже закона и защите людей, и у отца было бы много поводов гордиться сыном, будь он рядом.
Олег открыл глаза, щеки были мокрыми от слез.
Воспоминания были слишком яркими, слишком живыми и болезненными.
— Ты молодец. У тебя очень хорошая визуализация. Все будет не так сложно, как я думала.
Девочка обняла отчима, гася своей искренней нежностью его сердечную боль.
Глава 11
Олега разбудил надрывный плач Илюши, доносившийся из радионяни. Он быстро встал, надел брюки и вбежал в детскую, там не было никого, кроме Илюши, лежащего в своей колыбели.
— Я здесь, мой хороший, здесь!
Олег вытащил сына из колыбели и прижал к себе.
— Что такое, мой котик? Все ушли, одного ставили? Ух они, какие нехорошие! Не плачь, мой сладкий!
— Я здесь, здесь!
В комнату вбежала Лиза.
— Картошку жарила тебе на завтрак и опоздала. Прости, маленький.
— Ничего страшного. А где мама?
— На работе. Илюшу переодеть надо, давай.
— Я сам.
— Ну, давай.
На губах девочки появилась ироничная улыбка, точь-в-точь, как у отца.
— А кремом смазать? — напомнила она, когда полковник уже положил сына на чистый памперс. — Ну куда ж так много то, чуть-чуть и нежно, нежно. Для первого раза неплохо, молодец.
Похвалила-таки нянька. Сегодня Илюше исполнилось ровно четыре месяца, и все эти четыре месяца девочка почти не отходила от брата. Лишь иногда уходила гулять с дедушками и оставалась у них поночевать.
— Я пришла! — услышал Олег из коридора голос своей матери. — Давай идите кушать и по своим делам. Не волнуйтесь, все будет хорошо.
— Мама сцедила молоко в бутылочки, они в холодильнике, погреете, до вечера хватит, а потом она придет.
— Хорошо. Иди ко мне, мой красавчик.