— Молодец, Снежок, ай, молодец!
Ласково похвалила хозяйка своего исполинского питомца.
Снежок гортанно рычал, давление клыков не усиливал, но я отлично понимала: достаточно одного слова от хозяйки — острейшие зубы сомкнутся, позвонки хрустнут, голова моя в ту же секунду отделится от тела. Дожидаться этого не стала, сгенерировала электрический заряд, перейдя в урайскую ипостась, и сбросила с себя собаку. Тут же вскочила на ноги, приняв боевую стойку, сестра с ужасом смотрела на меня. В ее руке, откуда ни возьмись, появился меч, и она кинулась с ним на меня. Накинулась убивать. На еще совсем недавно милом личике была лишь уродующая ярость. Голубые, как у матери, глаза сияли нездоровым блеском. Меча у меня не было, поэтому осталось лишь перейти в полную Ардонийскую ипостась и уклоняться. В какой-то момент собака, огроменная лайка, ожила и снова кинулась на меня. Мне ничего не оставалось, кроме как отсечь ей ардонийскими когтями голову, хоть и жалко было животину — красивая и хозяйке верная, за то и пострадала.
Девена взвыла и бросилась на меня, ранив в плечо. Меч прошел через броню, как через масло, вот это острота! Воспользовавшись моментом, я схватила сестрицу за локоть, безжалостно выкручивая и ломая руку. Сестрица взвыла от боли, я отбросила ее на снег и вытащила из раны меч, но не воспользовалась им, а отбросила в сторону. Сестра не оценила, не унялась, лишь вскочила на ноги и со всего маху ударила в грудь кулаком да лишь взвыла, сломав от мощного удара о сталь кости всех пальцев сразу. Я, воспользовавшись секундочкой, схватила ее за горло и прижала к мощному стволу кедра, росшему во дворе.
— Что-то неласково ты знакомишься, сестрица! — выдохнула я ей в ухо, перейдя в урайскую ипостась.
— А не сестра ты мне! Овца приблудная! — со злобой выкрикнула воинственная богиня.
— Так ты что ж, меня к отцу ревнуешь? — усмехнулась я, немало удивившись. — Да ладно! В твоем возрасте несерьезно уж как-то.
— Не отец он тебе, мерзкая тварь, не отец, поняла! Тебя вообще на свете не должно было быть! Мразь!
— Это ты ему не дочь с тех пор, как под Люция легла! — услышала я злой голос Тары за спиной. — Но выбор ты свой сделала сама. Так что и ревности твои излишни.
Девена больно пнула меня в колено, и я отошла, решив, что она поуспокоилась.
— Да больно нужно мне его соплежуйство, — выкрикнула Девена с презрением и, резко развернувшись, прижала уже меня к стволу кедра и схватила за горло.
— А вот если ты, девочка, еще раз хоть на шаг приблизишься к моему мужчине, тебе не жить, поняла? Кто угодно, но не ты, мразь, — прошипела мне в лицо сестра.
— А ты вообще в курсе, что мразями в народе называют его детей, его и его законной жены Марены, тети твоей, если я не ошибаюсь.
Сестра побледнела, как полотно, даже губы задрожали.
— И это не я к нему приближаюсь, а он ко мне. Так что с ним и разбирайся, если есть желание.
Я схватила сестру за запястье удерживающей меня руки и почувствовала, как ломаются его кости.
— Да злая я сегодня, злая. И еще учти на будущее: я — не папа, не пожалею. Сунешься еще раз — голову отрежу.
Я продемонстрировала сестре ардонийские когти, а она мне … в лицо плюнула!!! Развернулась, чтобы уйти, но я такого прощать не собиралась, силой схватила сестру за волосы. Мне, видать, еще и Тара помогла, потому что Девена дергалась, но не сильно, а глаза Тары ярко сияли. Я тем временем собрала все волосы сестры в пучке, не оставив ни одной прядки, подняла их как можно выше и чиркнула когтем у самого затылка. Сестра с размаху грохнулась на снег. Быстро встала, еще ничего не понимая, уставилась на меня, а когда увидела в моих руках свои прекрасные волосы, взвыла так, что лес затрясся, и кинулась было на меня, но вдруг упала на колени и схватилась за горло, словно пытаясь снять удавку.
— Пошла прочь, мразь! — прошипела Тара. — Я тоже жалеть не стану! Довольно тебе прощалось! Кончилось наше терпение!
Поверженной богине ничего не оставалось, кроме как исчезнуть, словно ее тут и не было.
— Шизанутая! — выдохнула я.
— Во, точно! Самое правильное слово. С детства такая, а главное, сколько жизни ни учи, не понимает никак!
Согласно легенде ведь, так было:
"У Перуна и Дивы-Додолы родилась дочь Девена. Гордостью и красой Девена пошла в матушку Диву, а мощью — в батюшку Перуна.
Обучилась она разным премудростям: оборачиваться зверем лесным, рыбой плавать в реках и в морях, а в небесах летать грозной птицей Магур. И стала Девена — великой охотницей, ибо умела завораживать зверей, птиц и рыб.
Ехала как-то Девена чистым полюшком. Одной рукой она метала копье в поднебесье, а другой булаву, а потом подхватывала их за сотни верст от того места, где она их бросала.
Впереди ее бежали два больших страшных волка, на правом ее плече сидел сокол, на левом — белый кречет. Вслед за Девеной ехал Велес. Он кричал вслед Девене по-звериному, свистел по-соловьему. Но Девенушка не откликнулась на зов Велеса.
— Та Девенушка будет не мне чета! — ужаснулся Велес.
Ехал навстречу Девене Даждьбог. Он заехал к ней с белого лица, слез с коня, раскланялся и вежливо спросил:
— Ты куда, Девенушка, держишь путь?