Шум преследователей не заставил себя долго ждать. Я облокотился на копьё и кое-как поднялся. На всякий случай прощупал карман на ремне — пусто. Вспомнил, что хилки остались в рюкзаке.
Метрах в двухстах среди деревьев мелькнула голова, через минуту грабители окажутся рядом. Попробовал поднять копьё, но едва не упал. И чёрт бы с ней, с болью, потерпел бы, но ноги сами по себе подкашивались, и я ничего не мог с этим поделать.
Идеи спасения проносились в голове молниеносно, словно отрывки из трейлера к фильму. В основном мозг предлагал полный бред из разряда: залезть на дерево или спрятаться под опавшей листвой. Была и одна геройская, где я на тоненького разбираюсь с шайкой налётчиков, но верилось в это с трудом. Последней пришла идея — устроить поджог! Я щелкнул пальцами, и из ладони извергся столб пламени.
Рука уже поползла к высушенному мху, когда сразу три или четыре головы мелькнули в сотне метров. Нет. Поджог — слишком долго, а что насчёт разрушительных фаерболов? Огонь из столба пламени превратился в кипящее лавой яблоко. Я замахнулся, но в последний момент передумал. Этих запакованный парней так просто не пробьёшь, да и хватит меня не больше, чем на пять-шесть выстрелов.
— Тут огненные шары не помогут, — окончания моих размышлений сорвались с языка. — Тут только пулемёт спас бы.
Поселившаяся кроха надежды снова повысила уровень адреналина.
— Огнестрел…, - я огляделся по сторонам. — Дайка подумать, он же…
Цепляясь за деревья и ковыляя пробитыми ногами, я помчался дальше. Мне повезло. Уже метро через триста я рассмотрел верхушки знакомых сосен. Деревья образовывали почти идеальный полукруг. Под третьим, если считать с левой стороны, я закопал калаш во время охоты на виров.
Забежал под пышные ветки сосен и с погрешностью в десять сантиметров вспомнил, куда спрятал оружие. Упал на колени.
— Всё, сдулся бобик! — раздался голос в десяти метрах.
Я обернулся. Преследователи выходили к соснам и выстраивались полукругом. Языки на бороде лежали не только у собак, но и у людей.
В центр вышел боец в чешуйке, обхватил руками шлем и потянул вверх, но я узнал его прежде, чем увидел лицо.
— Ну что ты за человек, Мирон?! — передо мной стоял улыбающийся Питбуль. — Даже сдохнуть нормально не можешь!
Я промолчал.
— Хуже, чем заноза в заднице! Нужно было мне тебя ещё тогда у дерева грохнуть! Ты же, как глиста! Выкручиваешься, что-то вечно выдумываешь, ищешь какие-то невероятные пути. Ну нельзя же вечно на соплях проскакивать! Понимаешь?!
— Ага…
Я предпочёл дышать, вместо того, чтобы говорить. Уровень адреналина в крови пока держался, и только благодаря ему, я ещё не потерял сознание. Правая рука отпустила копьё, и черенок по незначительному уклону скатился прямо к ногам к Питбуля.
— Хороший мальчик! — он наклонился и взял копьё. — Ну хоть здесь мы тебя поимели. Будешь в следующий раз думать, прежде чем с серьезными людьми связываться!
— Как ты узнал? — я выдавил из себя всего три слова, но этого было достаточно, чтобы сбить дыхание и поперхнуться подступающей к горлу кровью.
— Ой, да брось! Что там было узнавать?! Достаточно было по лагерю походить и поспрашивать. На одних только слухах собрался приличный компромат про твои разногласия с Якушем и связи с неудачником Витлетом.
Пока Питубль поднимал самооценку, я завёл правую руку за спину и незаметно разгрёб сосновые иголки. С вероятность в девяносто процентов я был уверен, что заряженный калаш лежит прямо под моей ладонью.
— А про козырь, что увеличит шансы на успех, — Питбуль пародировал голос Виктора. — Вы мне сами рассказали, стены вашего шатра имеют плохую шумоизоляцию.
Я погрузил пальцы в песок и короткими вибрирующими движениями стал проталкиваться вглубь, но выходило очень медленно.
— Признаться. Мне бы хватило и вознаграждения от Якуша за ваши с Витлетом головы, но раз вы решили подарить мне такой подарок, — Питбуль потрёс в руке копьё. — То спасибо! Отличная компенсация за столько причиненных неудобств.
С каждым сантиметром грунт становился всё твёрже, и в какой-то миг я остановился, потому что под нагрузкой начали гнуться фаланги пальцев.
— Ну что, тебя прикончить? — спросил Питубль, будто предлагал закурить. — Боюсь, если мы этого не сделаем, то через пару часов сдохнешь в муках.
Я не ответил, собрал на кончиках пальцев всю магическую энергию, что осталась в теле и высвободил. Пальцы раскалились, будто разогретое в кузнечной печи железо. Я надавил на руку всем весом и ладонь поползла вглубь.
— Это чё у тебя там? — Питубль попытался заглянуть мне за спину, откуда поднимался дым. — Чё попец пригорел?! Ах-ха-ха!
— Да, — рука нащупала приклад, а пальцы обвились вокруг крашенного дерева. — Сейчас и у вас пригорит!
Разбрасывая в сторону мох, сосновые иголки и землю, я вырвал из-под земли автомат Калашникова. Левая рука передёрнула затвор, переключила предохранитель в режим очередь, и палец спустил курок. Я провёл дулом автомата по дуге, чтобы срезать всех стоящих перед собой грабителей, но вместо оглушающего звона от воспламеняющегося пороха услышал лишь одиночных хруст бойка.