— Оу! — он заглянул мне в глаза. — Спасибо, что спросил! Всё отлично! Пока ни один корабль не разбился о скалы во время моей смены, а это значит, что я всё делаю правильно.
— Поздравляю!
— Ага, — он снова затянулся. — А ты, что тут делаешь?
— Эмм, — я уставился в костёр. — Да так… Путешествую, осваиваю новые территории.
— Я уже второй день слежу за тем, как ты в воде болтыхаешься. Пляж расчертил. Че за херней маешься?
— Нууу, — я выдержал паузу. — Думал может плот построить и дальше двинуть вокруг материка по воде.
Я залез в рюкзак, достал два бутерброда и один протянул Ромичу:
— Будешь?
Смотритель маяка на секунду задумался, как-то нехотя взял еду и укусил:
— А мне кажется, ты что-то ищешь.
— С чего ты взял? — я почувствовал, как взмокли ладошки.
— Ну хотя бы с того, что вряд ли нормальный человек будет по пять раз в одном и том же месте нырять до изнеможения и захлёбываться, чтобы плот построить, — Ромич откусил ещё раз.
— Ах, ты об этом!? — я хлопнул себя по колену. — Мне показалось, что на дне что-то лежит. Жемчуг или металл…
— Ну и что, достал? — Ромич уже сточил бутерброд и снова достал пачку.
— Нет, — я вгрызся зубами в ветчину, чтобы выиграть хоть полминуты спасительной тишины. — Гвубоко ошень…
— Понятно.
Тему подводных поисков Ромич больше не поднимал, но поболтать с ним было о чём. Смотритель маяка оказался начитанным и компетентным во многих областях парнем. Говорил про психологию игроков, жажду постоянной прокачки и пытался объяснить бессмысленность этой затеи.
Идею своего пребывания в игре он описывал одним словом — умиротворение. Ромич с каким-то фанатичным блеском в глазах рассказывал про эффект от медитации и удивительном спокойствии, которое испытывал, находясь в маяке.
— Я будто возвышаюсь над всеми человеческими пороками и забываю про тленные дела людишек. Что-то похожее я испытывал, когда отправился в путешествие по Кавказским горам. Просыпаясь с рассветом, я ощущал первобытность и недоступность мест, находящихся вокруг. Гулял среди природного ландшафта, сформированного миллионы лет назад, и наслаждался мыслями о бытие.
— Ого!
— Здесь — не хуже, — он провёл рукой по линии водного горизонта, а затем загрёб горсть песка у костра. — Я, конечно, понимаю, что море, закат и этот песок — всего лишь картинка, нарисованная хорошим иллюстратором, но меня это вполне устраивает. Я согласен верить в иллюзию, если это приносит мир в мою душу.
Я промолчал. Затем открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашёл слов. Пауза растянулась минуты на три. Ромич выкурил сигарету, так и не проронив ни слова. Бросил окурок в потрескивающее пламя костра и встал:
— Ладно, Мирон. Приятно было поболтать, но мне пора, — он взглянул на мерцающее пламя маяка. — Пора возвращаться к работе.
— Ясно, — я встал вслед да ним.
Передо мной стоял человек, которого я видел второй раз в жизни. Мы поговорил не больше получаса, но я почувствовал какую-то внутреннюю привязанность. Я не хотел, чтобы он уходил, но понимал, что каждый преследует свои интересы. Мы пожали руки, и он заглянул мне глубоко в глаза. Внезапно стало стыдно за то, что я соврал ему, и что-то дёрнуло меня признаться:
— А ведь знаешь, я обманул тебя, — мои пальцы впились в его кисть. — Я не жемчуг искал в заливе.
— Я знаю, — Ромич улыбнулся.
— Внизу спрятано кое-что очень важное, но я понятия не имею, как до него добраться. Мне хватает сил проплыть лишь половину пути, — не знаю, что на меня нашло, но я решил вывалить всю правду. — Я вижу цель, но каждый раз вынужден поворачивать назад, понимая, что если сделаю ещё хоть пару гребков, то задохнусь.
— Ты не можешь задохнуться, — Ромич прислонил палец к виску.
— Не понял, — я вжал голову в плечи.