«МУ-ХА-ХА-ХА!!!» — заржал я, вгоняя питающие шланги в пока еще иллюзорное тело Дуси. — «ЖИВИ!»
Что-то громыхнуло, прокатившись по ущербному сознанию. Раздался оглушительный скрежет — то ли мое астральное пространство собиралось разломиться пополам, то ли Вселенная всерьез раздумывала, не скинуть ли с себя одного зарвавшегося идиота…
«Папочка!» — радостно протянуло лапки мое творение.
«Дусечка!» — потянулся я навстречу.
«Кто там на это ставил?»
«Укур, сука, я тебе сейчас твой косяк поперек жопы затолкаю!»
«Пиздец…»
***
Я сидел за белым ажурным столиком и попивал кофе. Вкусненький, свежий, крепкий. И черный. Как мои мужч… Тьфу, бля! Как моя жизнь!
— Что есть сие творение? — задумчиво произнес расположившийся напротив Илюха, поглядывая на растянувшуюся на травке Дусю. — Издевка бытия? Иль дар богов тоскующей душе?
— Скорее уж ошибка, — вздохнул я. — Но дорогая сердцу. Ибо нет ничего милее извращенцу, чем архив его желаний и похотливой страсти.
— Мне не понять этих приземленных мыслей, — Иль-Сафор аккуратно взял свою чашку и залил в шлем через забрало. Внутри что-то булькнуло, хрипнуло и довольно фыркнуло. — Я был лишен таких утех еще когда имел простое тело, из плоти и костей слепленное небрежно.
— И никогда не знал ты сладости сношения? — я удивленно выгнул бровь, слегка прифигев от подобных откровений. — Ни ласк от женских рук, ни чуда рода продолжения?
— Мое первое вместилище было… дефективно, — древний берсерк задумчиво постучал когтем по фарфоровой кружке. — Когда же я возымел возможность исцелиться, душа уже привыкла и отринула мирское. Лишь битвы путь мне был открыт и понятен до конца. А эмоции… Они остались на совести Творца.
— И в последующий круг рождений… — начал я намеком.
— Я выбрал путь бесполой твари, — кивнул Иль-Сафор. — Направив все стремления свои на ярость и движение вперед, что превознести меня смогли. Когда стоишь по локоть в крови, согласись, не до сердечных дел и поиска второй души?
— Ну, на этот счет могу поспорить, — вздохнул я. — Но не буду. Каждому дан выбор той тропы, по которой он потащит свою тушу, и лишь ему решать, да держать за то ответ…
— Может, хватит? — взмолилась сидящая за этим же столом справа от меня девушка, устало массирующая виски. — Я и так скоро тут свихнусь с этой парочкой, а еще ты им потакаешь…
— Прошу прощения, но по-другому изъясняться не могу, — булькнул под шлемом Иль. — Сие проклятие и благословение мое. Но хозяин этого пространства волен говорить на стиле разном…
— Только твой уж больно прилипчив оказался, — вздохнул я. — Ну да ладно, если девушка того желает…
— Еще как желает, — скривилась Дюсаль.
За то время, что меня тут не было, сероглазая волшебница явно стала более уверенно держаться относительно как брутального берсерка, так и шелудивого Ловца. По крайней мере, она больше не шугалась от первого, а второму вполне могла отвесить хорошего пенделя. Чую, к этой «адаптации» приложила чешуйчатую руку одна моя хорошая знакомая…
Устроили мне тут гнездо феминизма, блин.
— А теперь объясни мне, «сэр», — обращение Дюсаль выделила особенно скептическим тоном. — Что это за очередную… пакость ты приволок в собственную душу?
— Я не пакость! — тут же обиделась моя девочка. — Я — Дуся! Паааап, можно я с этой тетей поиграю?
— Только если она сама захочет, — пожал я плечами. — Понимаешь, малышка, чужие желания нужно уважать!
— И кто это говорит? — скептически скривилась волшебница.
Взгляды Иль-Сафора и Дуси говорили о том, что они полностью солидарны с ее точкой зрения.
Мда, тяжело быть рабовладельцем-извращенцем, проповедующим мир и любовь.
— А ты с папы пример не бери, — нашелся я. — Я вообще очень херовый объект для подражания.