Хм… Ладно, поверю на слово.
Проверив надежно ли в ножнах сидит кинжал и не слетела ли обмотанная вокруг рукояти тряпка, чтобы дракоша случайно ее не коснулась, я мысленно потянулся к кулону и резким толчком залил туда хорошую порцию своей маны.
С негромким скрипом и щелчками тело начало меняться, а спустя несколько секунд меня мягко отодвинули от контроля.
И одновременно с этим раздался жалобный звук разрываемой ткани.
«Бляяяя… Обувь снять забыл».
43. Дуся!
— Да ладно тебе, переживешь, — фыркнула Чешуйка, стягивая разорванные когтями сапоги.
«Угу. А по всем этим сучечкам-колючкам мне потом босиком бегать?» — спросил я, ее глазами разглядывая убитую в хламину новенькую обувку. — «Слушай, а давай тебе когти подстрижем?»
— Еще чего! — возмутилась дракошка, выкидывая бедные сапожки. — Все, не нуди в ухо, дай поработать…
Размяв пальцы, Чешуйка на пробу пошевелила в воздухе когтями, выплетая какой-то простенький узор. Критично его осмотрев, она поморщилась и развеяла магию.
— Совсем заржавела… Еще пару лет в этом херовом амулете и придется всему заново учиться.
«Не ругайся!» — хмыкнул я.
— А от кого понахваталась?! — возмутилась дракошка. — Кстати! Давай Иль-Сафора вызовем? Так, на всякий случай…
«В смысле, меч? Или его аватару?» — заволновался я.
Меч — это еще ладно, но вот если она собралась призвать его гуманоидную форму, то… А что, «то»? В принципе, это вполне жизнеспособный вариант. Он тут и по этой «ловушке» бульдозером пройдет, и босса в куличик скрутит.
— Может, да, а может, и нет, — пожала плечами Чешуйка. — Информации пока мало, чтобы о чем-то судить, а тем более планировать действия… Все, молчи уже.
Да я молчу. Просто думаю. Кто же виноват что все подряд мои мысли читают?
«Научись уже ставить блокировку», — влез ко мне в сознание голос Мют.
«И это защитит меня от любящих покопаться в мозгах Древних?» — заинтересовался я.
«Ну… Нет», — честно ответила Милосердная.
«Тогда нахрен надо?» — я мысленно пожал плечами, достал большую корзину с надписью «хентай, тентакли, бдсм, гуру и прочие извращения» и щедро высыпал шевелящееся содержимое себе под ноги. — «Вот, пусть знакомятся все, кому не лень! Мне для просветления отсталых магов-аборигенов ничего не жалко! Ну а не отсталые что-нибудь новенькое себе да найдут…»
— Фу, бля! Андрей! — Чешуйка, только-только начавшая что-то выплетать, поспешно развеяла чары и начала вытирать ладони о куртку, словно вляпалась во что-то донельзя мерзкое. — А ну прекрати! Да с такими мыслями тебе никакой защиты не нужно — любой некромант-некрофил поседеет и сдохнет от ужаса!
«Ну а я про что?» — мысленно оскалился, вороша ползающий передо мной и мурчащий как советский трактор комок извращений. — «Давай, Дуся, стереги папочку от всяких залетных мозгоклюек…»
— Дуся?! — бедную дракошу аж перекосило.
«Угу», — счастливо закивал я, глядя на непонятную ебическую хрень, порожденную моей больной фантазией. — «Дусечка, Дусенька! Кто твой папочка? Вот! А кто скажет папочке мур? Вот кто скажет!»
Повинуясь какому-то порыву вдохновения, отвел от души два питающих «шланга» — один с маной моей, а второй с божественной. И навис над этим НЕХ с улыбкой безумного ученого.
А что? Реально ведь интересно, что будет!
— Не смей! — побледнела Чешуйка.
«Дамы и господа, делаем ставки!» — раздался на границе сознания голос Мортэма.
«Хозяин, что происходит?» — влезла ничего не понимающая Антуанетта.