«Прости, Женя… Я… Я не могу. Я не обладаю возможностью лечить никого. Драконы только убивают и защищают, не лечат. Извини. Я хотел бы тебе помочь… — первый раз я услышал такой тон от дракона, но я даже не обратил внимание на это»
Почему я постоянно должен терять близких и мучиться? Мучиться?.. Точно! Я же Мученик! К черту все последствия, главное спасти маму.
Я приложил руку к ее лбу и применил основную способность Мученика. От головы, через руку, ко мне потекли волны противной энергии. На миг все затихло и потом… Голову прошила резкая боль, заставляя вцепиться в собственные волосы. Через пару секунд боль стала тише и почти совсем утихла. Мама начала ворочаться и хмуриться. Я поспешил накинуть невидимость и выйти из палаты. Несколько минут, и я уже на пути обратно. Я спас ее, но при этом забрал на себя четверть болезни. Что это значит? Я болен раком? Да ладно, попрошу потом Худу подлатать или Джокера. Позже этим займусь.
Домой сейчас не хотелось. Я подумал, что хорошо бы забрать документы из школы, поэтому направился прямиком туда, только уже пешком. Некое напряжение до сих пор сковывало меня, но постепенно отпускало. Облегчения почему-то не было. Скорее всего, появится, когда сам излечусь. Буду на это надеяться.
У школы я оказался только через несколько часов. Долго гулял по городу, пытаясь просто расслабиться. Я под Невидимостью проник в школу и поднялся прямо до кабинета директора, не хочу случайно встретиться с одноклассниками. Как раз где-то последний урок должен у них закончиться. А вот и звонок прозвенел, как только я оказался на нужном этаже. Блин, судя по всему, они сейчас на этом этаже. Вот и кабинет прямо передо мной открылся, еле успел отскочить к стене.
Все пытались оперативно вылезти из недр класса, вот вышла Худа… Хм, она задержала взгляд на мне, словно заметила, так же, как и Огнивария. Хотя вторая просто тревожно огляделась. Скорее просто что-то почувствовала. Точно. Они же два мага. Энергию хорошо ощущают оба, но Худа неплохо прокачена и, скорее всего, имеет пассивку Сенсорика. Полезная вещь против рог (разбойников в невидимости). Мне, конечно, это ни к чему. Только почувствую энергетический всплеск, просто ныряю в невидимость, отбегаю подальше и швыряюсь заклинаниями по площади. С нанесением урона полог слетает.
Я смог проследовать к кабинету директора и зашел внутрь, сняв невидимость…
Вышел я минут через десять. Все документы были уже готовы, родители уже все подписали… Так должна была считать администрация школы. На самом деле на согласиях и прочих документов стояла подпись Джокера или кого-то из его доверенных лиц. Мог бы и за минуту управиться. Меня сначала пытались косвенными методами уговорить остаться, как ученика с хорошей успеваемостью, но потом поздравили и отпустили.
Документы отправились в инвентарь. Вряд ли они мне понадобятся. С каким же я удовольствием вышел из школы!.. И с каким неудовольствием увидел приближающихся товарищей Золотухиной и ее саму. Блин, а уже обрадовался, что сейчас уйду и той стычки получится избежать. Терпеливые ребята. В принципе, я мог уйти в невидимость на их глазах и сбежать. Что-то внутри меня взбунтовалось. Фаринар возмутился.
«Ты хочешь сбежать от ничтожных Филистеров? Бегаешь от Разрушителей, от Голубоглазого, а теперь и от обычных людей? Слабак, — я почувствовал, что меня начало заполнять какое-то чужое раздражение. Мое эмоциональное истощение только поспособствовало Фаринару. Он мог навязывать мне свои эмоции.»
— О, Женя. А я уже думала нам тебя, с*ка, не поймать. И как у тебя постоянно получалось сбегать? Теперь не смоешься. Я слышала, тебя переводят, ну ясно. Сейчас тебя отп*** и можешь идти на все четыре стороны. Но… — Золотухина подошла вместе со своими дружками, их было пятеро и встала рядом со своим парнем. — Ты можешь сейчас встать на колени и извиниться за те слова. Тогда тебя никто не тронет, обещаю… Варкуху раз пропишут и все.
— О, какое ты своеобразное существо. Ты неправильно построила предложение, я тебя поправлю. Вы все можете встать на колене, попросить пощады и извиниться за то, что сейчас у меня отнимаете время. Тогда я вас не трону, обещаю, — с наглостью парировал я.
Как они вспылили. Все в бешенстве, и мне это нравится! Ох, как приятно. Надо продолжить.
— Ты такая УМНАЯ, — я голосом выделил прилагательное. — Ты так хорошо изъясняешься, твоя культура речи такая богатая, что я в школе всегда тебя слушал и стоял с трудом… И сдерживал рвотные позывы, — сколько сарказма в моем голосе! Как прекрасно!
Меня подхватили под руки, вывели за ворота и потащили за гаражи. Я не сопротивлялся. Фаринар прав, это всего лишь Филистеры. Чего мне их бояться?
Меня буквально кинули на землю, еще и пинка дали. Я стойко сдержался при подобном акте унижения, даже не почувствовал ничего ни внутри, ни снаружи. Это и не одна тысячная от того, что я могу с ними сделать.
Встать я не успел. Меня встретил удар ногой в лицо, нос вспыхнул, на губу полилась теплая жидкость. Нос разбили! Ничего, потерпим. На меня сыпались удары ногами не переставая, даже Золотухина добавляла.
Вдруг один из них, парень этой дуры, решил дать мне шанс. Как добродушно!
— Извиняйся, не то мы тебя прямо здесь прикончим.
— Как… Само…надеянно! — прорычал я и вокруг меня прошлась волна ветра, отшвыривая шакалов. Заклинание «Воздушный веер» второго круга. Пару раз помогало вырваться из окружения монстров, как сейчас.
— Что за хрень? — воскликнули все чуть ли не одновременно.
— Всего лишь возмездие. Не думали же вы, что все будет безнаказанно? Развлеклись? Платите, — последнее слово сказал уже не я, мой голос стал грубее и был похож больше на рев.
В моих руках появился пистолет Миррора, он был направлен прямо в переносицу парню Золотухиной. Все вскочили и попятились, но потом остановились и начали напряженно смеяться.
— Думаешь нас напугать этой зажигалкой? — вместе с этими словами пистолет опустился и прогремел выстрел, всех шакалов словно снесло вместе с Золотухиной. Только был слышен быстрый бег.
Куркин, тот самый парень Золотухиной, упал на землю, зажимая колено, и визжал, словно свинья. На моих губах появилась кровожадная ухмылка. Мне это нравилось! Он страдает и просто в ужасе! Здорово. Я было хотел застрелить его, но потом передумал и вытащил Саманту в своей первой ипостаси, кинжала. Лучше забрать его душу! Подходил я к нему медленно. Это ничтожество пыталось отползать от меня, но только он шевелил ногой, то вскрикивал.
— Стой! — Огнивария стояла метрах в трех от меня, ее голос был строг, а глаза пылали. — Что ты хочешь сделать?
— Я? — наигранно удивленно спросил я. — Всего лишь развлекаюсь и хочу накормить Саманту его душой.
— Так нельзя! Ты забыл? Ничего дороже и важнее душ Филистеров не существует! Нельзя лишать выбора и бессмертия их души, используя те как батарейки для Пожирателя.
— Почему же? Я Творец, я пастух, а Филистеры лишь овцы.
— Нет, нет. Убивать Филистеров не запрещено, просто это этически порицается, но забирать их души — значит нарушать равновесие. Мы — пыль, а они — все. Нас нет, мы должны создавать и менять мир для них. Не будь, как Голубоглазый.