«Чё-ёрт, это какой-то особый вид извращения, — подумалось Попову, когда Сергей подтолкнул его в сторону дивана. — Теперь я понимаю, почему девчонки так любят романы и киношки о врачах».
Потому что его личный «врач», заставив Рому опуститься на диван, стоял сейчас над ним и смотрел так обещающе-осуждающе, что сердце пропускало удары. Только без уколов, пожалуйста, а остальное он готов вытерпеть! Всё, что угодно! Любые процедуры.
— Сейчас, у меня где-то на кухне аптечка была, — заявил Серёжа и действительно скрылся за дверью.
Вот чего-чего, а что процедуры будут самыми настоящими, Ромка точно не ожидал. Одно дело ролевые игры, а другое…
— Ай, больно! — возмутился он, когда Черкасов щедро ливнул перекись на ссадину и принялся промакивать её ватным шариком. Почему именно в таком порядке? Почему не наоборот?
— Не ворчи, — отозвался Черкасов. — Новый год на дворе, праздник, все отдыхают. Хочешь сдохнуть от царапины? Сначала грязь, потом сеспис, потом половину руки оттяпают… а мне твои руки ещё нужны.
Он лукаво улыбнулся, кидая на Ромку взгляд из-под опущенных ресниц. Восхитительно длинных, стоит заметить. И как на такого злиться, что сбивает все романтическо-эротические планы своей заботой?
— Никогда бы не подумал, что ты такой параноик, — развеселился Ромка. — Почему на собственные царапины тебе плевать с высокой колокольни?
— Ну, если твои руки будут при мне, собственные мне почти ни к чему, — Серёжа пожал плечами, голос его звучал странно приглушённо.
Ромка кивнул, перекатывая в мыслях слова… и резко закашлялся, краснея, осознавая всю пошлость сказанного. Даже щиплющие прикосновения ватного шарика показались ему вдруг невероятно интимными и возбуждающими. Эо Черкасов умеет любую ситуацию довести до того, чтобы Рома изнывал, желая к нему прикоснуться, или у него самого просто слишком много нерастраченной сексуальной энергии?
Он сглотнул и выдал:
— Во-первых, мне твои руки тоже ой как нужны. — Слова горячим потоком пронеслись по горлу, а от ответной улыбки Серёжи перехватило дыхание. — А во-вторых, чем тебя не устраивает волшебное «поцеловать вавку»?
— Тоже вариант, но им можно заняться и после дезинфекции, — согласился Черкасов, поднимая голову. — Вернее будет.
Их разделяло всего несколько сантиметров. Взгляд глаза в глаза, пылающая кожа, густой воздух, полный электрического напряжения. Притяжение, которому невозможно противиться.
— Вернее уже не будет, — пробормотал Рома, подаваясь вперёд.
Губы к губам, сливаясь в поцелуе, грозящем выжечь изнутри. Ромка просто не мог больше держаться. Он и так ждал слишком долго. Мечтал об этих прикосновениях, об этом теле, но им каждый раз так или иначе приходилось остановиться. Хотел перебирать пальцами пряди волос, гладить плечи, спину… и получать ответ. Знать, что тебя желают не меньше.
Господи, если Сережа сейчас опять «переволнуется», он просто не выживет… только не сейчас.
— Доктор, у меня внутри все горит, что с этим делать? — пробормотал Попов, разрывая поцелуй, но крепче обвивая руками шею любимого.
— Во-первых, позволить мне нормально обработать вторую ладонь, — отозвался Сергей.
Рома закатил глаза. Серьёзно? Серьёзно?! Он тут пытается быть великим соблазнителем, а Серый опять отнекивается?
— Черкасов! — возмущённо простонал Попов. — Ты издеваешься? У меня ещё и на бедре кожа явно содрана, и что? Обламывать из-за этого весь кайф? Ты можешь хоть на Новый год сделать мне подарок и спокойно потра…
Но договорить Ромке не удалось — его нещадно заткнули чужие губы, а сильные руки повалили на диван, резко задирая майку. Кончики пальцев прошлись по ноющему боку, явно проверяя, действительно ли и он пострадал. Судя по адскому жжению от прикосновения — да, ещё как! Черт бы побрал этот ковер! Кто вообще делает ворс, больше напоминающий щетку для обуви?
Попов зашипел, извиваясь, но вырваться из хватки Сергея не смог. Не на того напал!
— Сначала дело, мой дорогой пациент, а потом, так и быть, я «поцелую вавку», — прошептал Черкасов, обдавая горячим дыханием ухо, а потом…
Рома тихонько заскулил, мысленно проклиная всех, кто приложил руку к созданию перекиси водорода, к тому, что она попала в лапы Серёжи, и к тому, что Черкасов вообще додумался её использовать. Слегка содранная кожа просто не может болеть ТАК! Что это за адский катализатор, призванный отбить всё желание? Честно, если бы сейчас Серёжа решил встать и продолжить торжественный ужин, Попов бы не сопротивлялся. Свернулся бы клубочком в уголке дивана и продолжил тихо поскуливать, ожидая, когда шипящая дрянь перестанет над ним издеваться.
Но Сергей не остановился, он осторожно обработал бедро и переместился ко второй ладони. Боль повторилась, но после предыдущей она казалась тихой и почти незаметной. Ромке вообще казалось, что любая боль сегодня покажется ему «незаметной». Идеальная прелюдия для полноценного секса в роли пассива, анестезия обеспечена, даже стараться быть понежнее не нужно. Только вот желание тоже отбито окончательно.
— Конечно, лучше бы ещё стрептоцидом обработать — задумчиво проговорил Черкасов, откладывая пыточные инструменты. — Но, думаю, ты против. Да?
Попов промолчал. Ему вообще сейчас говорить не хотелось. Зато хотелось слопать целую миску пломбира с кусочками клубники, который, должно быть, уже начал подтаивать.
— Ро-ом… — вновь подал голос Сергей.
Рома нахмурился и рывком заставил себя подняться, стряхивая Черкасова с ног. Где там это грёбаное мороженое? Где порция нормальной анестезии? Вкусной, холодной, ещё не до конца растаявшей. Попов подхватил миску и принялся лихорадочно шарить по столу в поисках ложки. Так и не найдя, он просто-напросто кинулся в кухню — за новой.