— Это значит "да"?
— Это значит: "почему, чёрт побери, ты не поцеловал меня ещё вчера?" — пробормотал Попов, прижимаясь лбом ко лбу Серёжи. — А ещё: "скоро будет обед, который выберет гость".
"Но Красная Шапочка понимала: Бабушке о тайных встречах с Волком рассказывать не стоит".
Глава 13 — "Взрослые" игры
Как-то не верилось, что мы начали встречаться. Правда, до последнего не верилось. Казалось, что только Серёжа уйдёт — и всё, пиши пропало, он исчезнет, а потом расскажет Самойлову, какой я идиот, и они будут до самой смерти издеваться надо мной и припоминать это. Не зря же мы враждовали столько времени? Я привык не доверять им.
Но Сергей не уходил и не пытался надо мной издеваться. Хотя… а можно назвать странные заявления родителям издевательством?
Хотя Ромка активно отнекивался и едва ли не отбивался, Черкасов его покормил. Правда, всё тем же утренним творогом, но приправленным обещанием через пару часов втолкать во вредничающего парня что-нибудь посущественней.
Попову, впрочем, несмотря на общую слабость и головокружение, кусок в глотку не лез. Потому от найденных в холодильнике остатков спагетти и рыбы, которые упорно хотел скормить ему Серёжа, Ромка отбивался, как мог, а вот от творога спастись не удалось. Лёгкая пища, чтоб её! Да и вообще, как можно отказаться, если такой шикарный парень готов кормить тебя с ложечки?
В итоге, Рома послушно открывал рот, когда сидящий почти вплотную к нему Черкасов подносил к его губам маленькую ложечку, а потом завороженно наблюдал, как Серёжа под шумок и себе утаскивает немного еды, тщательно вылизывая ту самую ложечку.
"Непрямой поцелуй…" — мечтательно думал Попов, покорно пережёвывая очередную порцию еды.
Словно бы ему "прямых" поцелуев за этот день было мало! Впрочем… Да, мало!
Забавно, но когда с творогом было покончено, а вся посуда вымыта, стрелки часов недвусмысленно подползали к пяти, уверяя, что скоро с работы вернутся родители. Как они с Черкасовым умудрились не заметить шесть пролетевших часов, Ромка не знал, но каждую оставшуюся в запасе секунду мечтал потратить с максимальной пользой. Правда, решительности не хватало.
— Ну и что стоишь? Кого ждёшь? — усмехнулся Серёжа, поднимая голову, чтобы взглянуть в лицо стоящего рядом с ним Ромы, и так же, как совсем недавно, притянул его к себе, усаживая на колени верхом. — Меня?
Горячие руки обвили талию, крепко прижимая к телу своего обладателя, и Попов облегчённо вздохнул. Ну вот, решительность и не понадобилась, кажется, Черкасов понял всё по глазам — или он просто читает мысли? В любом случае, оставшиеся пятнадцать-двадцать минут Рома надеялся провести с пользой, и Сергей явно был с ним одного мнения, так как ладони его теперь ласково поглаживали поясницу, а губы касались подбородка.
— Занимайтесь любовью, а не войной? — усмехнулся Ромка, подаваясь ближе и проводя пальцами по скуле Черкасова.
Тот хмыкнул, прикусывая кожу на шее, рядом с кадыком, но ничего не ответил. Обжигающие пальцы настойчиво пролезли под майку и коснулись спины, посылая по телу Ромки целое цунами мурашек, заставившее едва ли не дрожать от остроты ощущений. Так, ещё раз: сколько у него уже никого не было, кроме правой руки? Больше года?
— Хочешь признаюсь? — шёпот Черкасова ласкал не хуже рук, мягкий, хрипловатый, обволакивающий, словно паук, который затягивает жертву в свою паутину, оплетает ей. — Мне с тобой всегда больше хотелось заниматься любовью, — голос ещё ниже, пальцы крепко сжимают бёдра, притягивая почти вплотную и позволяя почувствовать возбуждение. И поцелуй-укус на каждое новое слово: — Или же… просто… тебя… трахнуть…
Почему-то самые откровенные слова всегда распаляют куда сильнее, чем тысячи нелепых романтичных строк. В это мгновение Ромка понял, что в том и заключается истина, потому что дыхание резко перехватило, а пах и щёки обожгло жаром, словно кровь вскипела в жилах. Возбуждение? О нет, это был пожар, который разгорался сильнее с каждой секундой их глубокого и сильного поцелуя.
Но пожарная машина подоспела вовремя.
— Да! Чтоб! Их! Всех! — взвыл Ромка, отрываясь от губ Черкасова, когда на всю квартиру раздалось унылое пиликание домофона.
Сергей столь яростно не выражался, его, казалось, данная ситуация наоборот забавляла. По крайней мере, хохотал он заливисто, да и руки разжал весьма охотно, словно был абсолютно не против того, что их в очередной раз прервали.
— Мне в зал пойти? — крикнул он вслед раздражённому Ромке.
Тот лишь махнул рукой, предлагая гостю самому решать, где расположиться, и поспешил в коридор. Ладно, одно хорошо: первым явился отец и, привычно забыв ключи, хотя бы предупредил о своём появлении. Если бы первой оказалась мама, которая всегда возвращалась в квартиру совершенно беззвучно, как профессиональный ниндзя, её бы ждал культурный — и не только — шок в виде целующегося с другом сына. И дай Бог, если всего лишь целующегося!
Попов-старший поднялся в квартиру минуты через три и сразу же зашуршал пакетами, прямо в прихожей выставляя на пол какие-то продукты и коробки. Ромка в это время стоял, прислонившись плечом к косяку, в дверях зала и поглядывал то на отца, то на собственное отражение в висящем напротив зеркале. Зеркало уверяло, что губы владельца отражения определённо припухли, да и в целом он выглядит весьма встрепано, но вроде бы сходу невозможно сказать, что только что Ромка готов был всё отдать, лишь бы оказаться в постели с сидящем в зале субъектом. Или на полу… или даже на столе…
— Привет, пап, — окликнул он главу семейства, когда мысли вновь зашли совсем не туда. — Что купил?
Мужчина, будто только очнувшись ото сна, оторвался от пакетов и широко улыбнулся, находя взглядом сына. Из рук его выпала круглая коробка и весело покатилась по полу прямо в сторону Ромки, звякая содержимым.
— А, Ром, привет, — воскликнул отец, пытаясь поймать коробку. — Да так, по мелочам.
— Как-то многовато мелочей, — хмыкнул сын и снова внимательным взглядом окинул покупки. — Колбасу вижу, мандарины вижу… что по коробкам?
— Подарки? — не то утвердительно, не то вопросительно отозвался отец.
Рома поднял остановившуюся у его ног коробку и придирчиво осмотрел: модель средневекового замка из пяти сотен деталей. Опять? Куда так много? Он там по кирпичикам, что ли?