— А что случилось? — не смог удержаться от вопроса Попов, зато сумел пересилить себя и не начать приставать к Черкасову.
— Колесо спустило, Вик уверяет, что надо заклеивать, проткнул где-то… — пробормотал Сергей, а потом нервно помотал головой и, резко её опустив, лбом прислонился к животу Ромки, продолжая говорить: — Блин, знаешь, как я на самом деле отработал твой зачёт Мымре?
Рома замер, боясь спугнуть разоткровенничавшегося парня. Узнать было интересно, хоть уже и не особо актуально. Почему-то в голову всё равно лезли абсолютно пошлые мыслишки, хоть Попов и понимал, что такого быть никак не могло. Но всё же даже скромный поцелуй в щёчку, который мог бы подарить Вере Васильевне бывший враг, вызывал такую дикую волну животной злости, что ноги подкашивались и хотелось впиться зубами в глотку этой совершенно не привлекательной женщины. Ему, Ромке, который вообще редко проявлял агрессию!
Кажется, с Дэном он общается слишком много…
— Только не злись, хорошо? — попросил Черкасов.
— То есть всё действительно было гораздо пошлее массажа? — фыркнул Рома, мысленно убивая себя за ехидство.
Серёжа вновь поднял голову и чуть приподнялся, так что губы его оказались в паре сантиметров от Ромкиных.
— Ты думаешь, бывает что-то пошлее такого массажа? — шепнул Сергей, заставляя Попова дико краснеть. — Нет, отработка была совсем не пошлой, ни капли. И я действительно платил "натурой", — с каждым словом, губы его всё ближе, жарко шепчут слова откровения. — Но ты так отреагировал, что я не удержался… — признался Черкасов, практически уже касаясь чужих губ и опаляя их дыханием. — Прости.
Ромка сам преодолел последние миллиметры, отделяющие их от поцелуя, потому что сил терпеть больше не было. Да и как тут вытерпишь, когда этой чёртов Черкасов настолько соблазнителен и притягателен, как сам грех? И губы у него мягкие, восхитительно нежные, не покусанные, как у самого Ромы, зато поцелуи — сильные и требовательные.
— Я тогда, после зачёта, смотрел на тебя и хотел поцеловать, — тихо-тихо, почти неслышно прошептал Серёжа. — А потом решил, что заставить показать, какой же была "отработка натурой" — лучшая идея. Вдруг повезёт?
И очередной поцелуй, на этот раз куда спокойней, легче, показывающий не всепоглощающую страсть, а скорее искреннюю заботу. Но у Ромки и от такого голова шла кругом, приходилось цепляться за плечи Сергея, чтобы не упасть, и радоваться, что тот сам, обхватив руками за пояс, крепко прижимает его к себе. Предложение "встречаться"? Кажется, Черкасов не ждал положительного ответа, он дал его себе сам, решив всё за Рому.
"Оно и к лучшему", — с улыбкой решил Попов, когда почувствовал, как, не разрывая поцелуя, Серёжа вновь опускается на табуретку, а его усаживает к себе на колени.
— Чё-ёрт, — протянул Черкасов, отстранившись и с силой стиснув руки, едва не выдавливая из своей добычи последние остатки дыхания. — В общем, я починил кулер.
— Что? — прифигел Ромка, пытаясь, во-первых, вообще вернуться в реальность, а во-вторых, отыскать в словах скрытый смысл. Кулер… он же подогревает, да? Что подогревает?
Но Сергей имел в виду именно то, что и сказал.
— Кулер. Который в углу стоит, — Черкасов рассмеялся, видимо, сообразив, о чём подумал Попов, и пояснил: — Настоящий кулер. Я с ней поспорил, что, если смогу починить его за пять минут, то она поставит тебе зачёт.
— И как?
— Насколько ты помнишь, зачёт стоит, — Серёжа усмехнулся и чмокнул Ромку в нос. — Я, блин, гений выдумок. Вернул кнопку на место обычным двусторонним скотчем. Мымра была в шоке.
Ромка покачал головой, признавая "гениальность" своего гостя. Он чуть опустил голову, почти касаясь носом шеи Черкасова, огладил ладонями широкие плечи и глубоко вздохнул, ловя цитрусовые нотки то ли парфюма, то ли геля для душа. Прекрасный запах, так и хочется попробовать на вкус…
— Ты, кстати, говорил о Самойлове, — напомнил Попов, всё-таки исполняя желаемое и проводя губами вниз по шее, к плечу. Что там говорил Черкасов? Хотел поцеловать его ещё вчера? Что ж, теперь пусть отдувается.
— Да… говорил… — рвано выдохнул Серёжа. — Короче, я — мастер на все руки, технический маньяк, который понятия не имеет, какого чёрта попёрся в экономисты. Как-то я заикнулся Вику, что хочу когда-нибудь открыть собственный автосалон. Ну, или автомастерскую. Знаешь, честно, хочу ковыряться в машинах, а не пытаться подсчитать, сколько денег в нашей стране и как эту сумму сделать ещё больше…
Попов замер, положив голову Серёже на плечо, и заворожено слушал его рассказ. Черкасов в учёбе всегда был наравне с Виком и Дэном, почти круглым отличником, Рома даже не догадывался, что тому может не нравиться экономика.
— Только вот своей тачки пока нет, — продолжал Сергей. — Но осталась уже капелька, чуть меньше ста тысяч наскрести. Гараж уже имеется, права — тоже. Да и на старенькое стрёмное русское авто уже давно могу наскрести, но не хочу я такое, хочу нормальное. Чтобы взять иномарку без комплектации, отдельно — шикарных внутренностей, заменить всё от и до, вылизать, вычистить. Создать произведение искусства, а не автомобиль.
Черкасов окончательно погрузился в свои мечты, даже объятия разжал, принимаясь активно жестикулировать. Но Ромке это нравилось, сейчас Сергей был удивительно живой, настоящий и уютный, почти домашний.
— А пока я забавлялся с автомобилями Самойловых. У них три: рабочий, сынов и отцов. С лёгкой подачи Вика я все их уже года четыре ремонтирую и обслуживаю, вот он и привык, что никому не может доверить, кроме меня, и устраивает форменную истерику, если вдруг ремонтник не является в самое короткое время.
— Так съездил бы, — улыбнулся Попов, отстраняясь и вставая.
Утреннее отсутствие завтрака, возбуждение и недосып всё же делали своё дело: от резкого движения у Ромки помутнело в глазах, а в голове словно карусель заработала. Он пошатнулся, едва не падая, но вовремя оказался подхвачен Черкасовым.
— И куда я денусь от человека, которого сам же замотал массажем до полусмерти? — тепло поинтересовался он. — Это во-первых. А во-вторых, мы так и не решили вопрос, если родители не выгоняют друзей своего сына, как они отнесутся к его парню?
Голова всё ещё ехала, но такой пустяк — не помеха, если желаешь добиться поставленной цели. Так что губы Черкасова Ромка нашёл безошибочно. Разве что за плечи хвататься пришлось, чтобы не упасть.
— Лучше им не рассказывать, что у сына есть парень, — шепнул он, коротко целуя. — Но мне нравится идея.