Утром первого выходного предновогоднего дня Ромка был выжат и измучен. Нахлынувшие после насыщенного вечера сны его вымотали, парень просыпался раз пять за ночь и подолгу не мог уснуть, мучаясь от призрачных прикосновений и не отпускающего возбуждения. Пару раз пришлось красться в ванную и принимать холодный душ, чтобы унять разбушевавшееся воображение.
Часов в семь разбудила смс от Корнеева: на Новый год родители утаскивали друга к родне в другой город, и тот устроил по этому поводу панику, не желая уезжать. А второй звонок раздался ближе к одиннадцати, когда Рому накрыл очередной жаркий сон. Ещё не совсем соображая, что делает, не вынырнув до конца из сна, он хрипло выдохнул в трубку:
— Да, говорите…
И едва не кончил, услышав в ответ тот же голос, что и во сне:
— Доброе утро. Разбудил, да?
Так нежно, лаская слух, отдаваясь дрожью по всему телу. Ромка неосознанно застонал, утыкаясь носом в подушку… и мгновенно замолк, подавившись воздухом, понимая, что ЭТО — уже не сон.
— Да, прости, никак очухаться не мог, — попытался сказать как можно более уверенно и непосредственно, но получилось совершенно по-блядски. Хрипло, с придыханием и плещущимся где-то внутри желанием. И если Черкасов на другом конце трубки не прочувствовал "настроение", то он либо глухой, либо импотент. Либо совсем по девочкам, в чём Ромка очень и очень сомневался после того первого вечера у Сергея в гостях.
Хотя втайне Попов мечтал, чтобы Серёжа ничего не понял. Совсем ничего.
Но мобильная связь донесла до слуха бархатистый смех собеседника, мягкий и обнимающий. Понял, прочувствовал и, судя по последовавшей за смехом фразе, сделал свои выводы:
— Прости, не подумал. Надеюсь, ты спал в одиночестве, — всё тот же смех, но слова звучат жёстче.
— В компании, — хмуро отозвался Рома в попытке скрыть смущение.
Он стонал в трубку. Он. Стонал. В трубку. Во время разговора с Черкасовым. Представляя, как руки этого самого Черкасова плотно прижимают его к телу своего обладателя. Фааак! Как теперь в глаза смотреть-то?
Хмм… а как ему в глаза смотрел Серёжа после вчерашних "невинных" приколов, после которых у Ромы теперь такое состояние? Вот именно, спокойно. Без единого намёка на волнение или смущение. Интересно, он всех друзей вот так обнимает, кусает и поддевает пошлыми намёками или это прерогатива только бывших врагов?
— Ммм, и в какой же? — холодно, очень холодно.
У Ромки от этого голоса даже сердце сжалось, перед глазами словно бы потемнело, и из памяти выступила старательно затолканная куда подальше сцена. Упавшая вазочка с конфетами, шелестящие на полу фантики и короткий, неожиданный ответ:
— Что-то случилось? Девушка бросила?
— Угу, парень.
Попов сглотнул, пытаясь вернуться в реальность. В трубке молчали — Серёжа ждал ответа, видимо, тот был ему жизненно необходим.
— В обнимку с одеялом и электронной книгой, — честно отозвался он, резко передумав нести всякую чушь. — А разве бывает другая?
Очередной совершенно идиотский вопрос, но, в принципе, правдивый: у Ромы другой ой как долго уже не было. Если, конечно, не считать компанией Серёжу из сна. Тогда да, к хорошей книге добавляется хороший и страстный мужчина, доводящий его до безумия.
Впрочем, последний раз девушку Ромка приводил… пожалуй, в прошлом году на Хэллоуин. М-да, где уж тут крышу не сорвёт? Год с лишним без нормального секса, неудивительно, что он снова на парней начал заглядываться, как во времена самой первой гормональной бури.
— О Боже, — протянул Черкасов. — Из какой глуши ты выбралось, милое и невинное создание, раз не знаешь, какие ещё бывают компании?
— Тебе биологически или риторически? — фыркнул Рома.
— Описательно.
— Нуу… просто считай, что в тихом омуте, — Попов хотел было добавить ещё про чертей и про то, что на деле он не так уж и невинен, но вовремя спохватился, вспоминая о другом: — А откуда у тебя мой номер?
— Вызов себе вчера кинул, — заявил, словно так оно и должно быть. — Ты, кстати, когда будешь готов?
— К чему? — подозрительно переспросил Попов.
Он лихорадочно пытался вспомнить, что успел вчера пообещать уже на сегодняшнее утро, но память отказывалась подкидывать идеи. Странно, не мог же Рома быть в таком "эмоциональном бреду", что забыл о какой-то договорённости. Да, Черкасов успел и после ужина, когда они сидели и играли в приставку, выбить своего гостя из колеи, но…
— К прогулке, — бодро отозвался Сергей. — Или я могу к тебе в гости заглянуть. А то за окном почти минус тридцать, да и, помнится, демонстрировать тебе придётся не самые благопристойные идеи.
Тут-то память и вернулась.