— Прошу вас, располагайтесь. Для обеда, наверно, еще рановато… Может, хотите чего-нибудь попить холодненького? Жарко…
— С удовольствием.
«О господи!» — я поплелась к холодильнику, а когда вернулась, неся поднос, полный запотевших бокалов с апельсиновым соком, моя сестра как раз приступила к допросу Ивана.
— Домашний воспитатель — не самая распространенная профессия среди мужчин.
— Мне она нравится, — он улыбнулся, но я увидела в его глазах напряженность.
— Вы получили какое-то специальное образование?
— Нет… — удивившая меня неуверенность, потом уже тверже. — Нет.
— Но тогда как…
— Иван работает в гимназии, где учится Вася, — встряла я, убеждая себя, что не столько желаю защитить его, сколько беспокоюсь за собственную шкуру: если Ирина узнает, кем на самом деле работает он в школе — мне крышка. Все время, что она после этого сочтет возможным провести здесь, будет посвящено наставлению меня на путь истинный.
— Вот как! Мне казалось, что мальчик младше…
— Чужие дети быстро растут, — миролюбиво заметил Михаил и улыбнулся мне.
Я с облегчением ответила на его улыбку.
— А где Наташа? — Лида робко подняла на меня глаза. — Я думала, она будет здесь.
— Она в Париже, — я помялась. — У своего отчима.
— И ты отпустила ее одну? — в голосе Ирины негодование смешивалось со священным ужасом, и я разозлилась.
— Он не имеет привычки есть молоденьких девушек.
— Но он…
— Об остальном знаем ты и я, Ириша. Вряд ли будет целесообразно…
— Ты права, — поспешно подтвердила сестра и почему-то опасливо глянула на мужа своей дочери.
«Неужели боится, что он узнает? Но как это может…»
Я не додумала свою мысль, потому что Николай, все это время не сводивший глаз со стакана с соком, словно собирался его вскипятить взглядом, внезапно поднял голову. Быстро глянул сначала на сидевшую опустив голову жену, а потом на Ивана, замершего у перил террасы, так чтобы не терять из виду игравшего на лужайке Васю.
— Давайте чего-нибудь выпьем? — предложила я и тоже удостоилась его холодноватого взгляда.
— Мы с женой не пьем.
— Да я, в общем, тоже, но…
— Как здесь покойно, хорошо, птички поют… — мечтательно произнес вдруг Михаил, откидываясь на спинку, и вытягивая над головой руки.
Я кашлянула.
— Мы уже много лет снимаем на лето эту дачу.
— За сколько? — Ирина насупила изящно выгнутые брови.
— Это дом моего хорошего знакомого, так что плата символическая.
— А что же он сам? — недоверие.