Учитывая, что ты тоже сделал первый шаг на пути к отцовству (во всяком случае, женился), я подумал, что наша встреча может пройти достаточно мирно.
Если вы прилетите в Найроби, я заказал номер для тебя и Барбары в отеле «Норфолк».
Возможно, там мы и увидимся.
Флетч».
Дождь размазывал чернила по бумаге.
— Барбара!
Дождь превратился в ливень. Гости бежали к своим машинам. Цветок на шляпке Жозефины колотил ее по лицу. Официанты набрасывали пленку на раскладные столы.
— Что это? — спросил Олстон.
Стодолларовые банкноты выскальзывали из ослабевших пальцев Флетча и падали на асфальт. Олстон, согнувшись, подбирал их.
Барбара залезала в кабину вместе с матерью.
— Где находится Найроби? — Флетч протянул Олстону намокшее письмо.
— Найроби? Восточная Африка? Кения? — читая письмо, Олстон старался прикрыть его от дождя и ветра своим телом. — Флетч! Твой отец!
Машины одна за другой выруливали на дорогу и уезжали. Жозефины Флетчер нигде не было видно. Уехали даже пикапы с выпивкой и закуской.
— Флетч, письмо от твоего отца! Ты всегда говорил, что он умер.
— Он всегда считался умершим.
Вместе они смотрели на расплывшиеся чернила на мокром листке.
— Впрочем, какая разница. В шесть вечера ты улетаешь в Денвер.
Флетч заглянул в конверт.
— Тут билеты на лондонский рейс, вылет в половине восьмого.
На площадке осталось лишь несколько машин.
— Олстон, где остановилась моя мать?
— В «Хэнли мотор корт». В Колдуэлле, прямо у шоссе.
— Ты думаешь, она поехала туда?
— Естественно. Мы же вымокли до нитки.
Флетч взял у Олстона мокрое письмо и засунул в конверт.
Струи воды бежали по лицам друзей.
Флетч побежал к машине. Поскользнулся на мокрой траве. Упал, приземлившись на конверт.
Глава 3
— Твой отец умер при родах.
— Чьих?
— Твоих.
Они стояли у двери в номере Жозефины Флетчер в «Хэнли мотор корт». Она переоделась в слаксы, блузку и пуловер. С Флетча капала вода.
В руке он сжимал грязный конверт.
— Ты всегда так говорила.
— Тебе надо принять горячий душ.
— И это тоже.
— Тебе я всегда рекомендовала холодный душ, — Жози открыла дверь в ванную, зажгла свет. — Ты весь в грязи, мокрый, взъерошенный и, сынок, ты выглядишь более уставшим, чем Хилари на вершине Эвереста. Что ты с собой делаешь?
— Работаю. Женился. Ничего особенного.
— Ни то ни другое тебе не на пользу. Впрочем, для этой свадьбы ты оделся, как надо. Знай я, что меня ждет, я бы пришла в купальнике.
— Твое шелковое платье промокло насквозь.
Жози подошла к нему. Протянула руку к конверту.
— Ты думаешь, что получил письмо от своего отца? В день свадьбы?
— Да, я так думаю, — он положил грязный конверт на комод.
— Как интересно. Волнующе. Для нас обоих. Но прежде позволь спросить: твоя свадьба закончилась?
— Свадьба — да, а семейная жизнь — нет.
— Значит, вся эта толкотня на обрыве под дождем и называлась свадьбой?
— Мы не предусмотрели запасного варианта. На случай плохой погоды.
— Лишь час тому назад ты женился на очаровательной девушке по имени Барбара. Ты получил, или думаешь, что получил, письмо с того света. Однако, какой бы волнующей ни казалась тебе весточка от отца, не считаешь ли ты, что в этот особенный миг твоей жизни ты должен находиться рядом с женой?
— Она поймет.
— Напрасно ты так уверен, сынок, — Жози погрустнела. Повернулась к окну, по которому стекали струйки дождя. — Любовь и понимание никоим образом не соотносятся друг с другом. Я любила твоего отца. Я его не понимала.