Павел таращился на него в ответ и чувствовал себя идиотом. Вот к чему приводит излишнее увлечение фантазиями. Конечно же, никто годный ему не попался. Он тащил на горбу безумного старика, который, поди, и ходить-то сам не может.
Прекрасно, просто прекрасно.
А кому-то попалась красивая женщина. Жизнь — боль.
Павел отошел от койки старика и внимательно посмотрел по сторонам.
Он находился в одном из громадных бараков, в которых временно разместили всех новичков. Обстановочка тут, конечно, так себе. Грязный пол, убитые лежаки с ошметками соломенных матрасов, сквозняки. Неудивительно, что все, кто очнулся и смог встать на ноги, поторопился покинуть этот приют безнадежности. Остались здесь лишь субъекты типа его «крестника» — либо еще не пришедшие в себя… либо те, кто уже и не придет.
Павел прошел по узкому проходу между лежаками и вышел через другую дверь, ведущую в центр квадрата, образованного четырьмя бараками. Все новички были тут. Они внимательно слушали Полковника, втирающего им про местные порядки и их невеселые перспективы. Все такое до боли знакомое, аж всплакнуть хочется.
Новички стояли с растерянными лицами и, казалось, не очень-то понимали, что им говорят. Пока Полковник говорил, все было тихо, но вот он закончил, еще раз напомнив про долги всех присутствующих перед «обществом», и началось.
Поднялся жуткий гвалт. Кто-то зарыдал, кто-то завыл, кто-то просто рухнул в обморок. Переход от спокойствия к хаосу был настолько стремительным, как будто где-то повернули рубильник, отключив всем присутствующим мозги. Несколько мужиков пробивались к трибуне, судя по лицам — с целью выдать Полковнику живительных люлей.
— Не, ребята, не вломите вы ему, он вам пока не по зубам, — разочарованно сказал стоящий в дверном проеме Павел. — И зря я сюда вообще пришел. Сейчас с вами каши не сваришь.
Он повернулся и направился прочь, размышляя, хватит ли остатков его кредита на порцию жареного мяса. Выходило, что останется даже и на пиво.
Ну вот и отлично, вот там он и подождет. Подождет, когда самые адекватные и сообразительные туда доберутся. А куда ж им еще идти, лучше в этом городе нигде не готовят.
***
В баре было почти пусто. Лишь несколько пропоиц то ли спасли, то ли медитировали в углу. Несколько удивленно оглядев этот лунный пейзаж, Павел прошел к стойке.
— А где все? — спросил он скучающего бармена.
— Все работают, — недовольно отозвался тот. — И тебе бы стоило. Ты помнишь, сколько мне должен?
— Да помню я. Скоро заплатят, отдам. Сколько можно-то…
Бармен скептически прищурился.
— Поди, в рейдеры намылился? Будешь строить папку перед новичками, а?
Павел промолчал.
— Смотри сам. Уйдешь с плантаций — жратвы не получишь.
— Пока я еще там, можно мне пожрать спокойно? — недовольно процедил Павел.
Бармен молча нацедил кружку пива и выставил миску с остывшим мясом. Павел подхватил свой обед и одновременно ужин и отправился за свой любимый столик, ждать и надеяться. И есть, да, не без этого.
Метод подбора команды, которым решил воспользоваться Павел, был более чем сомнительным — и он сам это понимал, в глубине души. По сути, он оставлял все на самотек и надеялся, что все сложится само собой. Немного наивно, но… Павел был довольно ленив и инертен, кроме того, он был в некотором роде фаталистом. Возможно, это было следствием чрезмерного увлечения в детстве фантастической литературой, кто знает… В любом случае он не чувствовал в себе силы на то, чтобы спорить и убеждать в чем-то кучу людей с взбаламученными адреналином мозгами.
Шло время. Постепенно бар наполнялся посетителями. Большинство из них были новичками — нервные, взъерошенные, пытающиеся добиться от кого-то ответов на вопросы, которых никто не знал. Редкие ветераны, зашедшие на огонек, неохотно отвечали, стараясь побыстрее отвязаться. В конце концов, им же все рассказали, в самом-то деле?
На самом деле да, Павлу попадалась как-то на глаза брошюрка с вводной лекцией, которую и цитировал Полковник там, на площади… Так вот, она была очень толково написана. Человеком с хорошо подвешенным языком (или пальцами — это же все-таки текст?), отлично разбирающемся в людях вообще и тонкостях их выживания в местных условиях.
Текст отличный, но шок от нахлынувших перемен был слишком велик — даже с учетом волшебных веществ мэйд доктор-осьминог. Людям надо было пробегаться, проораться и смириться — всего-навсего. И только потом с ними можно было начинать осознанный диалог. А спонсор этого безобразия — эффект толпы. Эффект толпы: «все бегут — и я бегу». Новички-одиночки, как правило, вели себя гораздо спокойнее, не будучи спровоцированы общей атмосферой офигевания.
То, что ни с кем он ни о чем не договориться, Павел понял к исходу второго часа, и теперь просто боролся с печалью с помощью с боем отбитой у бармена очередной кружки — уже третьей по счету. Или четвертой?
Именно поэтому он не сразу осознал, что уже некоторое время на него кто-то пристально смотрит. Пристально и оценивающе.
Подняв наконец глаза, Павел встретился взглядом с высокой тощей девушкой с двумя смешными хвостиками по бокам головы. Вид у нее был бы самый безобидный, если бы не выражение лица и не глаза. Павлу сперва показалось, что она под веществами и зрачок расползся во всю радужку — но нет, всего лишь такой цвет. Девушка смотрела с таким выражением, как будто решала — распиливать Павла вдоль или поперек, а если вдоль, то бензопилой или обычной?
Павел аж протрезвел от неожиданности. Девушка, спокойно встретив его взгляд, слегка кивнула — как будто бы каким-то своим мыслям — подошла и села напротив.