И все-таки, сколько им здесь загорать? Час, два? Хотя, если учесть тот бардак, который творился на площади и общую «организованность», то вряд ли кто-нибудь почесался выходить на ловлю новичков сильно заранее. Павел прикинул и поспорил сам с собой, что ждать осталось не более получаса. Он еще не придумал, что же послужит ставкой, как это стало бессмысленным по причине досрочной победы.
Молнии полыхнули последний раз — совсем уж частой сеткой — и исчезли. Небо на востоке замерцало всеми оттенками зеленого, и этот свет покатился по небосводу яркой стремительной…
— Волна, — выдохнул Павел. — Так вот почему Волна…
До этого он считал, что название следует из смысла события, а не формы. Ну, вроде как приливная волна, выбрасывает… хм, можно ли назвать новичков утопленниками? Они вроде как живы. Недоутопленники?
Его размышления прервал громкий треск от падения чего-то тяжелого совсем рядом. Павел вскочил на ноги и осторожно двинулся к источнику шума. Он очень надеялся, что упавший предмет — это на самом деле новичок из новой волны, а не голодный мутант А-класса, вздумавший поиграть в десантника.
К его искреннему облегчению, это оказался человек. С трудом освободив безвольное тело из переплетения лиан, Павел с изумлением уставился на шикарную белую бороду, украшавшую лицо человека.
— Старик? — удивленно проговорил он.
Хм, а почему, собственно, его это так удивляет? Да, ему не попадалось ни стариков, ни детей, но это же не значит, что… Вот про детей доктор точно говорил, что есть, кто-то заводит. Почему бы не быть и старикам?
Павел мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли, открыл рот, собираясь позвать на помощь, и замер, столкнувшись с неожиданной проблемой. А кого звать-то? Имя он не спросил. Не орать же «эй, мужик!».
Вздохнув, Павел взвалил старика на спину и побрел по своим следам. В конце концов, что такое пятьдесят метров?
На точке сбора не было командира с запасом блокиратора. Зато там был один из его товарищей по несчастью, державший на руках тело молодой женщины и растерянно оглядывающийся по сторонам.
Увидев Павла, он облегченно вздохнул и крикнул:
— А где… этот…
— Этот кто? — ответил ему недовольный голос из кустов. Командир выбрался из зарослей, волоча за собой сразу два безжизненных тела. Увидев ношу своих подопечных, он бросил свой груз и выругался.
— Да вы охренели, что ли? Восемь тел! И как мы их, нахрен, потащим?!
Павел растерянно переглянулся с парнем, держащим женщину, и пожал плечами. Им-то откуда знать? В конце концов, кто тут строил из себя крутого ветерана?
Проблема переноски решилась путем изготовления наскоро связанных из подручных материалов носилок. На каждые уложили по четыре «трофея», и попытались все это поднять. Одни носилки разломились пополам, другие даже не оторвались от земли ввиду общей дрищеватости носильщиков.
Командир обругал всех вдоль и поперек и велел переходить к плану «Б». Планом «Б» оказались волокуши. С ними дело пошло веселей — по крайней мере, удалось сдвинуться с места. Командир шел впереди, расчищая дорогу отобранным у Павла клинком, а остальные, хрипя и обливаясь потом, волокли адские конструкции из говна и палок с лежащими на них бессознательными телами.
— Может, дождаться, пока они очнутся? — прохрипел Павел, остановившись, чтобы перевести дух.
— Тащи давай, — ответил командир, продолжая рубить лианы. — Если они очнутся, то откусят тебе задницу. С Волной все не так просто. Тут одним блокиратором не обойдешься. Слишком много… этих…
Командир задумчиво поводил в воздухе лезвием меча, пытаясь выловить подходящее слово, но не смог и разозлился еще больше.
— Отвали, короче. Я тебе что, доктор? Что-то им там надо ставить. И чем быстрее, тем лучше. Тащи давай.
Павел вдохнул поглубже и потащил. И тащил до тех пор, пока перед его помутневшими от усталости глазами не выросли стены города. При виде их Павел облегченно выдохнул, сбросил с плеч лямки волокуши и растянулся на земле, не обращая внимания на ругань командира. Он свое дело сделал, пусть дальше тащит этот крикун. Уж он-то устал куда меньше.
***
На следующее утро Павел проснулся удивительно свежим и прекрасно отдохнувшим. За это, как и за жуткий голод, нужно было благодарить Сима. Жуя остатки своего неприкосновенного продуктового запаса, Павел вспоминал, чем закончился вчерашний день. Кажется, в конце концов ему надоело слушать, как разоряется патрульный, он встал и таки допер несчастную волокушу до города. По пути их обогнали несколько более везучих групп — те тащили по три, по два, некоторые — и вовсе по одному «найденышу» и имели возможность сменять друг друга. А вот им ни одна зараза так и не помогла — только у самых ворот кто-то усовестился и перехватил у Павла лямку.
Потом Павел ловил патрульного, чтобы отобрать меч.
Потом полз домой, спотыкаясь об уложенные тут и там носилки.
А потом был соооон.
Павел дожевал последний овощ и с сомнением взглянул на лежанку. Еще, что ли, поспать? Нет, плохая идея. Если он хочет набрать себе нормальную команду, нужно шевелиться. И начнет он, пожалуй, со своего «крестника». Ну и что, что он старик? По виду вполне еще крепкий, да и интуиция подсказывает…
Интуиция соврала. Прямо таки наврала так наврала. Старик сидел, лупая бессмысленными голубыми глазами, и, кажется, совсем не понимал, что происходит.