Плечи Агно устало поникли.
— Не знаю, учитель. Я хочу, чтобы вы ошибались.
— Это понятно, — кивнул старик. — И возможно, я действительно ошибаюсь. Поэтому давай сразу договоримся: никому ни слова о моих подозрениях. Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела Безликого.
Махнув рукой на прощание, Черник покинул Ангалор. Проводив старика взглядом, Агно вернулся к кроваткам. Дети сладко посапывали в них, не догадываясь о том, что с этого дня их жизни изменятся кардинально. Агно на цыпочках подошёл к воспитаннику и со страхом посмотрел на малыша. Лицо ребёнка было таким умиротворённым, таким красивым, что переживания мастера растаяли без следа. Какой ещё Губитель? Нет, это полная чушь.
Агно нагнулся и положил свою ладонь на лоб мальчика. И тут же ощутил древнюю силу, которая дремала в ребёнке, подобно спящему вулкану. Способности Смилодона вновь вернулись к нему, но Агно почему-то нисколько не удивился этому.
***
Когда мастер наконец ушёл, оставляя в Ангалоре свои мысли, в комнате ещё несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием спящих детишек. Но вот в дальнем углу, за мраморной колонной кто-то осторожно выпрямился, разминая затекшие конечности. Тщедушный человечек подобно змее прокрался мимо детских кроваток, испуганно сверкнул глазами и вышел из комнаты.
[1] «Апологетика» или «Апологет Жизни, апологет Смерти» — философский трактат, принадлежащий перу Олафа с Перьями. Оригинал трактата ныне хранится в Архиве Кондакора вместе с другим знаменитым трудом Олафа — поэмой «Поющие во Тьме».
[2] Хитори Иноцу — духовное ядро (эльф.)
Часть третья: Ученик. Глава 8. Нравы и обычаи
Часть третья: Ученик
Я помню совсем немного о первых пятнадцати годах своей жизни. Учитель Агно, мой лучший друг и наставник, всегда в центре этих воспоминаний. Именно он поддерживал меня в том нелёгком существовании, которое мне довелось вести в Ордене. Испытания начались почти сразу же. Тому, кто готовится стать Покинутым, нельзя расслабляться ни на минуту, ибо так гласит Устав…
До пяти лет мне и остальным детям, с которыми я проживал в угрюмом корпусе Ангалор, добавляли в пищу особые органические добавки — так называемые, мутагены. Они готовились в лаборатории замка по старинным рецептам, которые издревле бережно охранялись чародеями Токра. Надо сказать, что эти мутагены были самой ужасной вещью, которую только мог придумать человеческий разум. Отвратительные ингредиенты, из которых они состояли, стали причиной многих болезненных последствий. Сознание время от времени отключалось напрочь. Голова раскалывалась ежесекундно, напоминая чугунную болванку, по которой эфемерные молоты с безжалостной точностью набивают бесконечную мелодию боли. Глаза слезились, а горло продирала жуткая резь.
Не каждому по силам пройти через такое. Двое ребят, с которыми я делил комнату, умерли на третий год, буквально выхаркнув собственные лёгкие. В то время я ещё не понимал, что значит смерть. И этот случай не сильно затронул мою душу. Однако сейчас, спустя годы, случившееся в далёком прошлом ещё больше распаляет мою ненависть к Ордену.
Наставник Агно пытался доказать мне, что это испытание было необходимо. Он рассказал мне о классификации Токра, об их разделении на Отверженных и Покинутых. И что мутагены сдерживают процесс деградации, не допуская, чтобы мы скатились к животному существованию, которое вели Отверженные — наши братья по крови и по духу. На эти слова я возразил со свойственной мне тогда наивностью и прямотой: неужели нельзя придумать безболезненное лекарство, неужели обязательно, чтобы мы мучились под прессом мутагенов? Наставник не смог ответить ничего вразумительного.
И только спустя много лет я узнал, что мутагены, так называемое «лекарство от бешенства», вовсе не были этим лекарством. На самом же деле от участи Отверженных нас отделяло другое — целебная магия или чёрная волшба, которую творили в своём замке чародеи Магикора. Ещё в Чистилище каждого ребёнка, прежде чем допустить его к церемонии Распределения, подвергали сложной магической процедуре, которая затем сдерживала Охотника — тёмную суть каждого Токра. Процедура называлась ритуалом Благостного Эльфирода. После неё в ребёнке от безумия оставался только Он — кровожадный Охотник, который временами вырывался наружу, сбрасывая с Покинутого личину цивилизации. Он — это единственное, что связывало нас с Отверженными.
Так зачем же, задавался впоследствии я вопросом, зачем же нужны были эти вакцины и добавки, которые причинили нам столько боли? Увы, ответ оказался прозаичным, как сама жизнь. На самом деле мутагены лишь обостряли возможности Покинутых, увеличивали силу, ловкость, реакцию и многие другие «полезные» для воина качества. Всё для того, чтобы Орден процветал. Проклятый Орден…
Артур Смилодон
Глава 8
Нравы и обычаи
«Чрезмерно близкие отношения между учениками мешают процессу обучения и познанию воинской науки, ибо вызывают в неокрепших умах предрасположенность к сентиментальности, что, в свою очередь, приводит к слабости духа»
Устав Токра, памятка для наставников, 38-ое положение
- Артур! Ты ещё спишь? Учитель Тарчет тебя прибьёт.
В голосе растрёпанного мальчишки, ворвавшегося в комнату словно ураган, звучала удивительная смесь одобрения и негодования. Артур, разбуженный криками друга, прнподнялся на кровати и сонно спросил:
— Что случилось, Дик? Почему ты не спишь?
— Вот, олух, — рассмеялся мальчишка. — Да уже десять часов. И мы вот-вот опоздаем.
— Куда? — всё ещё ничего не понимал Артур.
— Ну ты даешь, — присвистнул Дик Азарус. — Неужели ты забыл, что сегодня последний день нашего пребывания в Ангалоре! Уже через пару минут мы станем учениками, и нас распределят по казармам. Нет, ты что действительно забыл?
Артур подскочил на месте и принялся торопливо натягивать на себя штаны и рубашку. Кое как справившись с этим, он с досадой воскликнул:
— Клянусь рогами Девайла, ну и дурак же я. Не понимаю, как такое могло случиться. Ладно, я уже готов. Побежали, Дик. Быстрее.