Вообще заметил, что почти всё вокруг — стены, пол, постаменты для оружия были шестигранными. И решётка на моей боевой руке тоже подражала пчелиным сотам. Самая устойчивая и гармоничная структура. Пчёлы это давно поняли, а люди пришли к осознанию подобного не сразу.
Я развинтил болты, на которых держалась крышка, и довольно легко сдвинул, обнажив тёмный зев колодца. Посветив фонариком, понял, что бездна обманчива. Дно там как раз просматривалось хорошо. Спрыгнул вниз и помог спуститься Мизэки. Глаза мгновенно адаптировались к темноте. Я переключил их вначале на инфракрасный режим и тут же обнаружил в полусотне шагов длинное тело. Судя по очертанию — этелофактус.
И точно, тварь спала прямо на блестящих кишках труб, проходящих по полу. Проснулась и начала лениво потягиваться. Ну, прямо как кошка. Потом рявкнула, и медленно виляя длинным, как у варана, хвостом, потрусила к нам.
— Мизэки, стой за моей спиной, — скомандовал я.
Выхватив из брюк припасённый там плазмид, я швырнул в звероящера. Бабах! Мизэки взвизгнула. А фонтан кровавых ошмётков полетел прямо в нас. И на долю секунду я пожалел, что у меня нет щита против этой мерзости. Машинально поднял левую руку, пытаясь защититься и…
Летевшая в нас груда мясного фарша вдруг глухо шлёпнулась о невидимую преграду и медленно стекла багровыми потёками.
— Это ещё что такое? — удивлённо я поднёс левую руку к глазам.
Теперь сквозь кожу проступила серебристая решётка, но с теми же ячейками- сотами. А в них будто плескалась голубая жидкость.
— Похоже на силовой щит, — сказала Мизэки спокойно, как о чем-то само собой разумеющем.
— Чёрт возьми, Мизэки! — я едва сдержался, чтобы не выругаться матом. — Когда ж ты мне объяснишь, что у меня ещё в этой руке есть?
— Олег, — она вздохнула. — Это не просто бионическая рука, это практически существо, обладающее собственным разумом и самосознанием. Оно будет работать на тебя.
— Волшебная палочка? А если оно начнёт работать против меня? Обидится на что-то?
— Нет. Такого не должно быть. Не предусмотрено алгоритмом взаимодействия с хозяином.
— Круто. Только я не терплю непредсказуемость. Надо, чтобы во всем был план. Инструкция. Ладно. Пошли дальше.
Миновав кучку кровавых ошмёток — все, что осталось от этелофактуса, мы доползли до конца коридора. Он круто обрывался на квадратной дыре. Я осторожно заглянул туда — подо мной отливала металлом неширокая полоса, заросшая серо-зелёным месивом. Показалось, что оно шевелится, выбрасывает вверх нечто, похожее на шупальца. Мысленно я увеличил этот кусок карты. Огромный зал, размером с крытый футбольный стадион. Сверху донизу его пересекали хлипкие, смахивающие на качели, мостки, верхний ярус крепился к потолку цепями. В инфракрасном свете было заметно, что все поверхности — стены, потолок, мостки покрывала какая-то живая хрень. Она пульсировала, перемещала более горячие участки участки то туда, то сюда. И все это доверия не внушало. А скорее пугало.
— Эй, чего у вас там? Похоже что-то живое? Мясная фабрика? — пошутил я, пытаясь хоть как-то вывести Мизэки из ступора
— Нет, — сухо ответила она. — Раньше здесь была лаборатория, которая вырабатывала топливо из водорода. Мы улавливали его из космоса. Перерабатывали и сжижали. Но потом нашли другое топливо для двигателей. Более эффективное. А эту часть забросили. И тут поселилась какая живность, с которой мы бороться не стали.
— Да, Мизэки, нерационально вы используете свой звездолёт. Какого же он у вас реально размера? Если со стороны посмотреть? А?
— Большой. Но Олег, мы не пройдём здесь! Надо искать другой путь.
— По моим прикидкам прямо за воротами этого зала находится коридор, который ведёт к шлюзам. Это самый короткий путь.
— Он опасный, Олег! Очень опасный.
— Мизэки, если ты мне покажешь место на твоём звездолёте, где не опасно, я на тебе женюсь, — я притянул её к себе. — А вообще, если мы выберемся из этого ада живыми, я точно на тебе женюсь. Хочешь?
Она лишь тяжело вздохнула, даже не отшутилась, не стала кокетничать, не сказала, что замужем или что-то в этом роде.
Я вытащил из руки парочку бомбочек и швырнул вниз. Хлопок, ещё один. И серо- зелёная масса расползлась, стала прозрачным студнем, обнажив блестящий сплав. Я спрыгнул вниз. Шлёп! Чуть не поскользнулся. Но приземлился удачно, мостик не оборвался подо мной, даже не шатнулся. Это уже радовало.
— Ловлю, принцесса, — задрав голову, крикнул я девушке, чьё обеспокоенное лицо виднелось в проёме люка.
Мизэки осторожно спустила ноги, повисла на руках. Покачавшись так пару минут, разжала пальцы и очутилась прямо в моих объятьях. Я сразу ощутил, как она дрожит всем телом, а кожа у неё, как лёд. Прижал к себе и легко поцеловал в губы, покачал как ребёнка. Она высвободилась, как мне показалось с неохотой. Ну или мне так хотелось думать.
И я осмотрелся, наконец. Мостки, которые пересекали весь зал, по большей части обрушились от времени, или из-за того, что не выдержали тяжести этого странного живого месива. Интересно, а чем оно питается здесь? Может быть, всё это одна большая ловушка? И кто в неё попадались, эта хрень сжирала. Попасть на обед непонятно кому совершенно не хотелось.
— Ладно, пошли, — сказал, или скорее приказал я.
В тяжёлой ситуации нужно, чтобы кто-то мог не просить, не предлагать, а приказывать. Человек — существо стайное, поэтому инстинктивно идёт за лидером.
Я снял с плеча дезинтегратор и как пылесосом разложил всю эту живность на атомы. И мы побежали по освобождённому пути. Я обернулся и холодок пробежал по спине. Эта странная живность постепенно восстанавливала своё разрушенное тело, пульсировало и надвигалось на нас. Радовало ли то, что происходило это медленно. Мы вполне могли добежать до стены и перебраться к воротам.